Высиживая дни в карцере, Эрик бился затылком о стену, чтобы унять боль от сломанных ключиц, плечевых костей, разбитых в осколки костяшек пальцев. И с каждым ударом он вбивал в мозг клятву самому себе: его не сломят! Он дойдет до верхушки! И тогда он сам начнет всех ломать!
Парнишка Рудольф, который был старше Эрика на пять лет, подрабатывал посудомойкой в скромном кафе, к чьим мусорным бакам в поисках еды стал наведываться только что выпущенный из колонии уже во второй раз четырнадцатилетний Эрик.
Замызганный мальчуган шеметом выпрыгнул из бака и вытащил из кармана самодельный нож, когда Рудольф вышел из задней двери кафе с заполненными отходами мешками. Смуглый черноволосый паренек, в котором явно проступали черты иммигрантов, резко остановился. Было непонятно, кто кого застал врасплох.
– Убери нож. Я не собираюсь драться, – первым заговорил парень в грязном переднике.
– Лучше бы ты говорил правду, иначе я тебе кишки выпущу! – прошипел пацан с чудовищно грязными волосами и лицом. Он принял оборонительную позицию и был готов атаковать.
Рудольф хотел было оставить пацана в покое, но что-то заставило его тогда не спешить убегать. И этот неизвестно откуда взявшийся порыв, который Рудольф припишет к божьему умыслу, подарил ему вечного друга.
– Ты ведь Эрик Манн, да? Весь район знает, что ты вышел. А еще говорят, ты пырнул Курноса и украл его выручку, – Рудольф с опаской смотрел на направленное на него самодельное, но остро заточенное лезвие с рукояткой в виде нескольких слоев изоленты.
– Я даже пытаться не буду, я знаю, что ты – псих, – искренне признался Рудольф, хотя он был выше Эрика на голову и старше на пять лет. Но он уже тогда понимал, что ставить на возраст в поединке с мальцом, у которого сквозь грязную рваную футболку проступают мышцы, а глаза наполнены яростью, было самоубийством.
– Вот, – Рудольф поставил мешки и стал копаться в одном из них, – я собираю объедки с тарелок и оставляю рядом с баками для местных собак и кошек.
Рудольф протянул свернутый пакет Эрику, но тот лишь отпрянул и еще больше выставил нож.
– Как хочешь, – Рудольф пожал плечами, закинул мешки в баки и вернулся в кухню кафе.
Из окна он наблюдал за тем, как Эрик схватил пакет с объедками и скрылся.
А на следующий день снова появился возле баков, подкарауливая Рудольфа, который уже знал, что мальчик вернется, и насобирал ему более съестные остатки. Они сидели на крыльце, Эрик ел, а Рудольф потягивал косяк, что Эрик принес в обмен на ужин. Рудольф не хотел ничего брать с оборванца, но Эрик убедил того, что никогда не принимает подачки. Только честный обмен! На том и порешили. Теперь Рудольф собирал ему ужин, а Эрик приносил травку. Через несколько дней Эрик признался, что не хотел убивать местного торгаша метамфетамином Курноса, а только забрать его выручку и кристаллы, но оказалось, что вместо безобидного прокола, он задел аорту в поясничном отделе, и Курнос скончался от кровопотери. А местные подростковые банды теперь боятся Эрика. И получается, что боятся незаслуженно. Таков был Эрик. Он хотел заслужить уважение в честном поединке.