Дверь в кабинет издала тихий щелчок и открылась. В проеме показался Арн. Он беззвучно прошагал к Томасу и остановился, выжидая разрешения заговорить.
– Что ты узнал? – раздался ровный хриплый голос.
– Немного.
Арн всегда был честен с Томасом, не старался прикрыть свои промахи и ошибки, это было бы глупо, а иной раз смертельно. Томас обладал нестандартным мышлением. Никогда не угадаешь, что он увидит в том или ином провале: непростительную ошибку или же неожиданно представившийся шанс на успех?
Арн протянул несколько фотографий. Движения Томаса были такими же размеренными и уверенными, как и его голос. Он взял фотографии и начал сосредоточенно разглядывать каждый миллиметр на них.
– Она появилась у Эрика недавно. По крайней мере, летом прошлого года никто не замечал ее рядом с ним.
– Кто она?
– Неизвестно.
Томас разглядывал худенькую девушку, вышагивающую рядом с Эриком в окружении телохранителей. По внешнему виду Томас сразу сделал вывод, что она не является его родственницей, у них не было ничего общего в чертах, что передавались по генетическому коду. Эрик был выходцем западных народностей с квадратной челюстью, острым прямым носом, волевым подбородком, высокого роста и с густыми каштановыми волосами. Девчонка же имела больше общего с ближним севером: слишком бледная кожа, не предрасположенная к загару, волосы совершенно точно отдавали рыжеватостью, хотя истинный цвет был спрятан под краской, тонкие губы, впалые щеки и невероятно огромные светлые глаза, о которых Арн мог рассказывать часами.
Это определенно была она. Вторженец в сны Томаса. Незваный и в то же время желанный таинственный гость. Она появилась в его снах осенью. Спустя время Томас осознал интересный факт: она появилась ровно в тот момент, когда Пастаргаи начали игру. Какова вероятность того, что ты увидишь одну и ту же незнакомку в двух снах подряд? А в трех? А в шести? Кто-то бы подумал, что он рехнулся. Другой бы искал ее лицо на обложках печатных изданий, упаковках еды и рекламных плакатах, желая объяснить ее навязчивые появления вбросом информации из окружающей действительности в подсознание, которое вставляет эти образы в сны. Но Томас… Томас обладал нестандартным мышлением и необъяснимым чутьем на правду и ложь. Девчонка была настоящая. Такая же реальная, как и он сам.
Томас практически каждый день заставлял Арна пересказывать историю с нападением на Эрика на набережной. И каждый раз Арн смущенно повторял один и тот же набор нелепиц, из-за которых он чувствовал себя психом. Рана на предплечье разверзлась перед его глазами, он не только наблюдал за тем, как хлестала кровь, но и чувствовал ее теплоту, запах. Но как только он поставил существование раны под сомнение, она исчезла. Все то время, что Арн пересказывал вновь и вновь необъяснимую галлюцинацию, Томас теребил шарф, которым Арн пытался остановить иллюзорную кровь. Этот шарф принадлежит ей.