Мама прочищает горло.
– Уверена, что не хочешь мне ничего рассказать?
Когда это она стала такой подозрительной?
– Это, например, о чем?
А когда я стала такой изворотливой?
Она хмурится, глядя вперед, в лобовое стекло, обрамляющее мир моросящего дождя.
– В последнее время ты ужасно неуравновешенна, утром в воскресенье – хмурая, а день спустя – в полном воодушевлении от встречи с Джеком.
– Возможно, это для тебя новость, но я подросток. Мы и должны быть непредсказуемыми.
Она вздыхает.
– Но ты никогда такой не была.
В этом-то и была проблема.
Остаток пути мы едем молча, только один раз тишину нарушает мой телефон. Я ожидаю, что это ответ от доктора Стернфилд, но это Джек, который предлагает сходить куда-нибудь сегодня вечером. У меня снова кружится голова. Что бы ни происходило, лучше бы оно не помешало мне встречаться с Джеком.
Мама не перестает бросать на меня настороженные взгляды, а я тем временем отвечаю Джеку «да». Еще я пишу Хлое и рассказываю ей, что тоже падала в обморок. Может, это убедит ее выйти на контакт. Наконец, я пишу доктору Стернфилд, на случай, если мое предыдущее сообщение не дошло. Потом я откладываю телефон.
В отделении неотложной помощи медсестра сжимает губы:
– Поскольку острых симптомов нет, вам придется немного подождать.
Видишь, даже она не беспокоится.
Мы усаживаемся на пластмассовые стулья, с которых удобно вытирать рвоту, а вот сидеть на них – не очень. Мы здесь постоянные посетители – благодаря Сэмми. Поэтому я знаю, что в большинстве помещений этого здания мой телефон бесполезен. Я стараюсь игнорировать ролик о преимуществах липосакции, который орет у меня над головой. Сэмми усаживается на специальную подушку, которую принес с собой, и достает свой блокнот. Почему я не догадалась взять с собой самое необходимое, как я всегда делала раньше, собираясь сюда?
Спустя еще один ролик и два мультфильма санитар с сутулыми плечами и отвисшим пирсингом в ушах предлагает мне следовать за ним. Мама останется в приемном покое с Сэмми, пока ее присутствие не понадобится.
Мы минуем тележки с оборудованием и проходим в кабинет, где санитар взвешивает меня, а затем меряет температуру и давление. Он заносит данные в свой планшет.
– Ну что же, сейчас ваше состояние выглядит стабильным. Но с обмороками мы тут не шутим.
– Ага, и моя мама тоже.
Он пожимает плечами.
– Родителям это свойственно. Наслаждайся этим, пока можешь.
Он оставляет меня одну.
Я переодеваюсь в неудобный и хлипкий халат и усаживаюсь на смотровой стол. Стены разрисованы изображениями виноградных лоз и обезьян. Они должны помогать детям забыть, что они вынуждены находиться в больнице. Не работает. Им стоит нанять Сэмми, чтобы тот расписал им стены.