На третий день атак у нас оставалось всего два орудия, это с учетом того, что Нечаев перекинул туда еще три пушки из опорного пункта третьей роты. Колючая проволока, минные заграждения были стерты и выбиты еще в первый день, двадцать седьмого июля. Наши саперы пытались их восстанавливать, но артподготовки выбивали их еще до начала очередной атаки — немцы сосредоточили на этом участке огонь практически всей остававшейся у них артиллерии, чтобы прикрыть наступающие части. Сами атаки обычно шли тремя волнами. Первая волна с километра открывала огонь из танков и САУ на подавление по ДОТам и окопам. Как бы ни были малы амбразуры, но высокая плотность стрельбы все-равно позволяла достать наших солдат и тяжелое вооружение. Вторая волна старалась быстро пройти "дорогу смерти" и вклиниться в наши окопы, связав ближним боем их защитников. И уже третья волна таким же скорым маршем, чуть ли не в походных колоннах, старалась прорваться вглубь обороны, чтобы не пропустить подкрепления и пресечь контратаки. И, надо сказать, у них получалось все лучше и лучше. Это поначалу, пока местность была открытой, нам удавалось отражать атаки еще на подходе к окопам. Танки выбивались на расстоянии, одна-две прорвавшихся машины, оставшись без пехоты, уничтожались гранатометами. Пехота выкашивалась еще на подходах сосредоточенным минометным и артиллерийским огнем, а кто смог пройти через линии заградительного огня — добивались из пулеметов и снайперских винтовок. Но затем на поле стало слишком много немецкой техники. Даже погибшая, она продолжала помогать фашистам — прикрывала борта других танков, защищала пехоту от осколков и пуль, позволяя подбираться прямо к нашим окопам все большему количеству солдат и техники. Вклинения и просачивания становились все глубже и опаснее, пока днем тридцатого июля немцы наконец не закрепились в наших окопах, опоясывавших разрушенный бомбардировкой ДОТ второго взвода. К этому моменту наши войска смогли обустроить позиции в глубине, но за недостатком времени и из-за постоянных артобстрелов их мощность была значительно меньше окопов первой линии.
Мощность немецких войск на наших позициях стала нарастать. Теперь им не требовалось идти в атаку, им надо было всего-лишь подбрасывать подкрепления. Конечно, по ним велась стрельба, но нам приходилось отвлекаться и на давление с фланга, со стороны захваченных укреплений. Поэтому фрицы постепенно отжали нашу пехоту к расположенному на южном склоне ДОТу первого взвода и повели атаку на него, понемногу выжимая нашу оборону на восточный склон холма. К тому же они выдавили и наших истребителей танков, которые до этого весьма эффективно действовали из складок местности перед окопами. Пробравшись в предполье по ложбинкам и заранее подкопанным лазам, те били немецкую технику в борта, ходовую и башни из ручных и станковых гранатометов. Более десятка танков, застывших на поле боя, были именно их заслугой. Но постепенно немцы мелкими группами заняли большинство укрытий и окопались в них, так что их было сложно достать даже минометами. Поэтому наш фланговый огонь резко уменьшился, что позволило фрицам интенсивнее наращивать свою группировку на занятых позициях.