Теперь до конца моей смены оставалось десять минут, и я была почти свободна.
Моя тактика прекрасно работала, и мне удалось прибегать к ней почти всю смену, потому что мы были заняты почти весь день. В половине второго к бару с ревом подкатил десяток байкеров, так что с учетом случайных посетителей и постоянных клиентов я почти все время была на ногах, что стало хорошим поводом держаться подальше от Тейта.
Также я пыталась игнорировать существование Тейта, обдумывая разные стратегии повысить чаевые. Я отслеживала результаты и поняла, что мои действия сработали.
Первым делом я решила быть более дружелюбной и разговорчивой, потратить чуть-чуть времени и поболтать с клиентами, и, похоже, парням это понравилось. Так что, поскольку это сработало, вторым делом я узнала и запомнила их имена. Даже если вы находитесь не в своем любимом баре, каждому нравится чувствовать себя как дома, а для этого нужно или присутствие знакомых или люди, которые ведут себя так, словно вы знакомы, по крайней мере я так предполагала, и судя по возросшим суммам чаевых, оказалась права.
Очень скоро я обнаружила, что, когда я подходила к столикам, чтобы проверить, не нужно ли кому-нибудь освежить напитки, глаза обращались ко мне, на лицах появлялись улыбки и мы обменивались остроумными фразами, иногда я даже не успевала дойти до них, а они шутили или бросали глупый комплимент, который, я знала, ничего не значил.
И иногда они заказывали напитки, даже если их предыдущие и близко не закончились.
И мои чаевые становились все больше и больше.
По этой причине я была очень довольна собой и сегодняшними достижениями, несмотря на то, что этот день мне пришлось делить с Тейтом.
— Детка, — окликнул Тейт, вырвав меня из приятных мыслей о скором окончании смены.
— Да? — ответила я, вытаскивая из-за уха карандаш, чтобы записать следующие напитки.
— Крутышка, — позвал он.
— Да, — снова ответила я, царапая в блокноте.
— Да твою ж мать, Лорен, посмотри на меня, — потребовал Тейт, и я вскинула голову, потому что он впервые назвал меня по имени и потому что звучало это немного сердито.
— Что? — спросила я.
Он нависал над барной стойкой, широко расставив руки и упираясь кулаками в столешницу. Может быть, кто-то другой и смотрелся бы в такой позе непринужденно, но он выглядел агрессивным и подавляющим.
— Что за игру ты затеяла? — спросил он.
— Что, прости? — спросила я в ответ, сбитая с толку его вопросом и явным раздражением.
— Во что ты играешь, — повторил он и покачал головой. — Да похрен, мне плевать. Просто прекрати это.