Колин пошевелился, перераспределяя свой вес. Его тело, прижимающееся к ее мягкой плоти, было таким жестким. Мускулистый торс сплющил груди Минервы, колени втиснулись между ее ног. А потом он прижался к ней там, внизу, своим твердым, напряженно торчащим органом, который она рассматривала прошлой ночью с бесстыдством и восхищением.
Ее пронзило глубокое, всепоглощающее наслаждение, подобного которому она никогда не испытывала. Минерва застонала, низко и громко, потому что жаждала продолжения. Ей хотелось ощущать твердость и жар этого мужчины. Она желала, чтобы он продолжал соблазнительно тереться об нее через прохладный, гладкий лен.
И он дал ей то, о чем она молила - начал двигаться толчками в медленном, ровном ритме, одновременно то целуя ее шею, то нежно прижимаясь лицом к ее укрытой простыней груди.
- Так?
- Так.
- Еще?
- Еще.
- Теперь скажи это руками. Обними меня крепко. Двигайся вместе со мной.
Минерва, не смущаясь, вцепилась в его плечи. Ее возбуждение возросло, едва она почувствовала под своими ладонями, как напрягаются мышцы Колина. Он прилагал такие усилия. И всё для нее. Она наслаждалась ощущением его крепкого тела, снова и снова трущегося об нее.
Вскоре каждый его восхитительный толчок сопровождался ее стонами. Чем сильнее они были, тем громче стонал в ответ виконт. Кровать присоединилась к этой эротической симфонии, поскрипывая в такт ритмичным движениям. Пэйн ускорил темп, и теперь ко всему прочему добавились глухие удары кроватного столбика о стену.
- Да, Мин. Вот как это должно быть, - в голосе Колина звучало необузданное желание. - Никогда не довольствуйся меньшим. Не стесняйся выражать чувства в голос. Будь бесстрашной, неукротимой, прекрасной. Боже, ты так восхитительна!
Было темно, и Минерва знала, что виконт вряд ли может ее видеть. Но это неважно. Она и вправду ощущала себя красавицей. Ее руки скользили по его разгоряченной коже. Они вместе создавали потрясающее удовольствие.
Чтобы усилить это чувство, Минерва начала двигать бедрами навстречу Пэйну, подстраиваясь под его толчки, которые становились все быстрее и сильнее.
А потом что-то изменилось. Внезапно она почувствовала, как ее с неумолимой силой охватывает наслаждение. Казалось, от него невозможно ни спрятаться, ни скрыться.
Невидяще уставившись в темноту распахнутыми глазами, Минерва выдохнула:
- Колин!
- Да, - он продолжал двигаться. - Назови меня по имени. Громче!
- Колин, я... - она испуганно ахнула. - Я не могу...
- Не сопротивляйся этому. Все так, как должно быть. Это идеально, - прижавшись лбом к плечу Минервы, он снова и снова терся об нее. - Ты совершенна.