– Где ты пропадал? – раздался резкий оклик у меня за спиной.
Это была Келли. В правой руке она держала поднос с пустыми пивными бутылками.
– Я со вчерашнего дня пыталась тебя найти, – продолжала она.
Увидев выражение ее лица, Джонни Джо благоразумно ретировался. Когда Келли увидела ссадины у меня на лице и распухшую челюсть, взгляд у нее смягчился.
– О, Джейк… – пробормотала она, неловко удерживая поднос одной рукой, а другой гладя меня по лицу.
– Келли, у меня нет времени, чтобы объяснять тебе, что происходит, – сказал я. – Ты должна мне поверить: это очень важно.
– Те два убийства, о которых все говорят? – спросила Келли, непроизвольно поежившись.
Я кивнул.
– Ты со вчерашнего вечера не видела Бена Массенгейла? – спросил я.
– Он был здесь, – ответила Келли. – Долго-долго говорил с кем-то за стойкой. Наверное, этот тип отвез его домой.
– Какой он был из себя?
Келли задумалась, поджав губы, затем сказала:
– Господи… Джейк, тут столько всего случилось, я не помню.
– Если этот тип появится здесь снова, пожалуйста, позвони диспетчеру службы безопасности колледжа, пусть тот свяжется со мной по рации. А я сейчас отправляюсь к Бену домой.
– Джейк! – окликнула меня Келли.
Я обернулся.
– Милый, будь осторожен! – улыбнулась она, однако на лице у нее была тревога.
Вспомнив о том, что увидел на улице, я сказал:
– Келли, мне кажется, это здание сдвинулось с фундамента. Чак пьян и ему ни до чего нет дела, но это может быть опасно. Позвони от моего имени в чрезвычайную службу Гротона, попроси срочно прислать сюда специалиста по строительной безопасности. Обязательно упомяни о том, что речь идет о чрезвычайной ситуации.
– Не беспокойся, Джейк. Я обо всем позабочусь, – сказала Келли, подставляя губы для быстрого поцелуя на прощание.
На улице ветер усилился еще больше. Я сел в машину и начал спускаться с Кампус-Хилл, и свет моих фар буквально застрял в налетевшем дождевом заряде.
Улицы внизу были покрыты слоем воды глубиной не меньше фута. На всех перекрестках застыли брошенные заглохшие машины. Добравшись до центральной площади, я свернул на Сенека-стрит и проехал три квартала до дома, в котором жил Бен.
Этот район застроен пришедшими в упадок домами Викторианской эпохи, переоборудованными в нелегальное жилье для рабочих-мигрантов. Электричество на улице вырубило, и дом Бена был погружен в темноту. Достав фонарик, я прошел по затопленной лужайке и поднялся на просевшее от времени крыльцо.
Выцветшая табличка на одном из почтовых ящиков на стене гласила: «Б. Массенгейл: 3В».
Входная дверь в дом была распахнута настежь. Занесенный ветром внутрь дождь уже намочил вестибюль. Закрыв за собой дверь, я почувствовал в воздухе кислый запах сырой штукатурки.