- Но почему? Ты подслушивал?
Его лицо стало пунцовым. К своему немалому удовлетворению, Элис поняла, что даже солидный человек может вести себя, словно снедаемый любопытством подросток.
- Должно быть, ты недоумевал, почему я не подавала голос? - продолжала она безжалостно издеваться. - Поэтому и не мог удержаться, чтобы не подслушивать? Тебя, наверное, интересовало, не привязывают ли меня к постели и не суют ли мне в рот кляп?
- Заказать что-нибудь еще? - раздраженно поинтересовался Фрэнк, видимо стараясь увести разговор в сторону.
- Я уже наелась. - Элис отложила в сторону ложечку, накрыла ладонью руку Фрэнка и принялась неторопливо ласкать ее. - Тебе не хочется поделиться со мной своими самыми сокровенными фантазиями? Кто знает, может, они у нас совпадают.
Элис радовалась, что ей все-таки удалось вывести Фрэнка из равновесия, и поэтому страшно растерялась, когда вдруг сильные мужские пальцы с чувством сжали ее руку.
- Прекрасная идея, почему бы нам и в самом деле не поделиться друг с другом фантазиями? В конце концов, мамуля дала нам карт-бланш на целую ночь. Мы можем совершить захватывающее путешествие в страну взаимных откровений.
7
Элис пригубила кофе с ликером и надкусила облитую шоколадом вафлю. Они продолжали болтать о разных пустяках, между тем как глаза Фрэнка откровенно скользили по ее груди, заставляя трепетать каждую клеточку тела. Неужели он просто пошутил, предлагая путешествие в страну откровений?
- Твоя мать часто приезжает к тебе? - поинтересовалась Элис.
- Достаточно часто. Чтобы нарушить, как она выражается, покой холостяка, - рассмеялся Фрэнк, помешивая кофе. - Мама много путешествует. У нее куча друзей по всей стране, а также в Австралии и в Штатах, и, отправляясь навестить их, она всегда заезжает ко мне.
- Завидую тем, кто имеет возможность колесить по миру. Я поэтому и изучаю языки, хочу знать их в совершенстве. Когда получу степень, обращусь в министерство иностранных дел, и, возможно, мне предложат место переводчицы.
- А я думал, что ты хочешь стать писательницей. Это замечание не застигло Элис врасплох.
- Писать можно где угодно, было бы о чем, нашлась она.
- Ты говоришь, как моя мать. Я уже уловил определенное сходство между вами.
- Мы ничуть не похожи.
- Разумеется. Но я имею в виду не внешнее сходство. В вас обеих сидит какой-то телячий оптимизм.
- Между прочим, это не так уж и плохо. Я на собственном опыте убедилась, что если человек не верит в лучшее, то ему нет смысла жить, - с чувством сказала Элис, вспомнив состояние своей матери в первые после несчастья месяцы, когда та поверила приговору медиков, что больше не сможет ходить. - Ты тоже оптимист, хотя и не хочешь признаваться в этом. В противном случае ты бы не писал книги с хорошим концом, а сочинял мрачные опусы, герои которых рассуждают о неизбежности смерти и ничтожности человеческих страданий по сравнению с вечностью.