"— Придурок, — сделал я вывод, устав слушать пустую браваду: — всех, кто живет в этом песке, каждый день жжет солнце, так что усилия одного одаренного здешняя живность даже не заметит"
Темнота опустилась на лагерь неожиданно, после чего все вылезли из палаток, так как под плотной тканью стало очень темно. Обветренный старик сложил из кривых веток костер и зажег его кресалом. Такого способа добычи огня большинство подростков никогда не видели и попросили дать посмотреть два брусочка "в руки".
— В пустыне нет бахира, а значит и нет техник, — объяснил он причину, по которой пользуется данным приспособлением.
Напомнив о словах военного про бахир, старик невольно сделал доброе дело. Я уже было собирался активировать обогрев, как получил напоминание о проблемах с пополнением энергии.
"— Получается, что ничего особенного в пустыне из себя я не представляю, — неспешные мысли приходили на ум: — сколько бы не было фокус-точек активно у одаренного, если через них не проходит бахир, то они бесполезны. В пустыне надо использовать артефакты, имеющие собственные запасы энергии".
Задумавшись о том, что успел изучить в учебнике Палыча, я не заметил, как прогорел костер и стало совсем темно.
— Пора спать, — тихо сказали рядом.
— Да, пора, — встав, я подал руку девушке, незаметно подсевшей ко мне и просидевшей рядом все это время.
Алла приняла мою помощь, вложив свою руку в мою ладонь и легко поднявшись. Доведя ее до женской палатки, я остановился, не доходя пары шагов до полога.
— До завтра, — буднично сказал я, чуть сжав ее пальцы и выпустив ладонь из своей руки.
— До завтра, — в темноте ее лица не было видно, но, мне показалось, что она улыбнулась.
В палатке уже все спали, расстелив и укутавшись в одеяла. Опасаясь кого-нибудь разбудить, я решил не пробираться глубоко внутрь и расстелил скрутку там, где стоял, лишь чуть-чуть сдвинувшись в сторону от прохода.
Как мне показалось, я не успел даже заснуть, как был разбужен истошным воплем испуганного человека. Едва рассмотрев просвет в пологе, я ринулся вперед, на ходу протирая глаза и пытаясь понять, что происходит. Истошный вопль повторился, но уже куда слабее и, кажется, безнадежнее. Кинув взгляд по направлению, откуда раздавались крики, я различил силуэт того самого парня, что вчера вечером грозившегося выжечь пустыню Огнем.
"— Придурок, — повторил я свой диагноз, после чего поправился: — мертвый придурок"
Несмотря на расстояние, из лагеря хорошо было видно, что у парня уже нет обеих рук и одной ноги. Качнувшись, он завалился набок, и, в том месте, куда должна была упасть голова, взметнулся песчаный бурун, выбросив в воздух красноватое облако.