— Ты — брат Сабины, — подтвердил Фабиан. — Не бойся, это нормально. Сейчас ты ее брат. Тем самым ты помогаешь ей. О’кей?
— Да, — сердце у Давида стало биться ровнее.
— О’кей. Ты чувствуешь себя плохо в этом положении. Что было, если бы ты стоял там, ближе к твоей сестре?
— Не знаю. Может быть, так будет лучше.
— Тогда стань просто рядом с ней. Вон туда. Ну как? Как тебе сейчас?
— Лучше, — сказал Давид.
— Но все равно еще не очень хорошо?
— Я бы лучше…
— Да?
— Лучше бы я стоял рядом с ней. Но не смотрел бы на нее. Был бы предоставлен самому себе.
— Значит, давайте попробуем сделать так.
В конце концов сложилась наилучшая ситуация для Давида, игравшего роль брата Сабины. Странно, но «заместительница» Сабины тоже сказала, что ей лучше, когда брат находится рядом с ней, а родители — напротив.
Закончилось все тем, что «родители» оказались рядом и смотрели на «детей», стоящих напротив. Настоящая Сабина выглядела счастливой, когда группа составилась таким образом. Она несколько минут стояла перед группой, пока Фабиан не дал указание разойтись. Все снова заняли свои места в кругу.
— Ты себя хорошо чувствуешь, Сабина? — спросил Фабиан.
— Да. Очень.
— Прекрасно. У тебя счастливый вид. Ты была не единственной в твоей семье, кто страдал.
— Я…
— Твой брат не только находился в центре внимания твоей семьи, оно было для него также и обузой. Два восторженных человека, постоянно ожидающие от третьего только самого лучшего, — это уже обуза.
— Да, но… Он был их любимцем. Все готовы были разорваться ради него. Я же, наоборот…
— Да. Никто не обращал на тебя внимания, и тебе приходилось бороться с этим всеми доступными средствами.
— Да. Так оно и было.
— И ты всегда пыталась привлечь их внимание.
— Да. Да!
— Ты спала с кем попало, пила.
— Да… Да, я действительно так делала.
— А теперь, Сабина?
— Я… я не знаю.
— Теперь в этом нет необходимости. Твоя семья теперь расположена так, как ты хочешь и как тебе нужно. Она образует гармоничное целое.
— Да, но только здесь, у тебя. Но на самом деле… Ведь моя семья даже не знает, что я — у тебя. Я имею в виду…
— Ничего не останется таким, как было. Я тебе обещаю. Положение изменится. Это — закон природы. Мы восстановили баланс, и все подчинится новому порядку. Можешь быть в этом уверена.
— Да.
— А теперь давайте обедать. Потом очередь Фолькера. О’кей, Фолькер?
— Да, прекрасно, — Фолькер сиял.
У него были толстые губы, маленькие глаза и растрепанные светлые волосы, в которых уже пробивалась седина. Волосы, пожалуй, казались длинноватыми для его возраста, поскольку ему было уже под пятьдесят.