— Вот здесь написано: отец ее сына ушел с сыном на Восток, когда еще не было Берлинской стены. И ее сын, вероятно, обосновался в Маркхайде. Кажется, это небольшой населенный пункт.
Она вытащила письмо из конверта. Линованная бумага была серой и дешевой на вид, выцветшие синие буквы было сложно разобрать. Фишер молча подсунул ей остальные письма. Она даже толком не заметила этого.
2 января 1979 года.
Дорогая мама,
Извини, пожалуйста, что я пишу только сейчас, но перед Новым годом и сразу после него в клинике много работы. Люди пьют слишком много, или болеют, или становятся агрессивными… Здесь это, конечно, точно так же, как и у вас. У меня и у детей все хорошо. У нас все в порядке, спасибо. Ты не спрашивай все время об этом, в конце концов, мы живем не в какой-то развивающейся стране. Мы не голодаем, правда, у нас есть все, что нужно на каждый день (если даже и ненамного больше того, но все изменится к лучшему в ближайшие годы!). Спасибо за посылку, она дошла хорошо, ее не проверяли, шоколад и кофе очень вкусные. Но я все же не хочу, чтобы ты из-за нас постоянно тратила деньги…
Письмо было коротким и не содержало, насколько могла судить Мона, ничего важного. Она открыла второе письмо, датированное восьмым марта того же года.
…Наш маленький Фердинанд уже умеет довольно хорошо ходить, спасибо за вопрос. Он часто цепляется за ножку стола, подтягивается вверх, выпрямляется и сияет от гордости, если у него это получается. И вообще он очень милый ребенок, не то что наша Ида, которая с самого начала была упрямой и настолько тяжело подчиняется порядку, что мы иногда по-настоящему беспокоимся за нее. Ханнес же, наоборот, развивается хорошо, и мы ожидаем от него многого.
Мы вдвоем работаем очень много, поэтому необходимо, чтобы дети находились под присмотром в школе или в яслях. Здесь это принято, за матерями сохраняется работа, и у меня не сложилось впечатление, что детям вредно находиться вместе с другими детьми.
Я знаю, ты думаешь, что детей тут «воспитывают в духе доктрины». Я не знаю, откуда у тебя взялись эти предрассудки. Ты же вообще не знаешь, что происходит у нас в стране, ты же никогда не жила здесь. Но давай не будем спорить об этом. Ты счастлива там, где ты есть, а я счастлив здесь. Тогда, когда ты потеряла меня, конечно, тебе было трудно, мы ведь часто говорили об этом, и ты часто об этом рассказывала. Не думай так много о прошлом. Мне и сейчас жалко тебя за то, что мой отец исчез, забрав меня с собой. Я могу хорошо представить себе твое отчаяние, но вот уж так получилось, и в конце концов для меня все обернулось к лучшему — поверь, пожалуйста, это действительно так! И тем не менее, у меня не сложилось впечатление, что вам там в целом живется намного лучше, чем нам. Есть вещи важнее, чем земные блага. Есть идеи, стимулирующие наше настоящее, есть много надежд на будущее, и оно определенно не обманет нас в том, что обещает сегодня. У вас же, наоборот, все «уже готово», если ты понимаешь, что я имею в виду. Совершенство несет в себе что-то безжизненное, непривлекательное…