— Кто это? — спросил Янош, но в тот же момент тень догадки упала на его лицо. — Твоя…
Давид не произнес ни слова. Янош усадил его на стул, стоявший за письменным столом, и подошел к Лидии, которая безучастно сидела на полу, опершись спиной о стену. Он опустился на корточки напротив нее и попытался поймать ее бегающий взгляд.
— Кто это? — властным голосом произнес он.
Лидия вздрогнула. Она взяла фотографию, но, казалось, не могла сконцентрироваться ни на чем. Ее веки дрожали, лицо посерело, на лбу выступили бисеринки пота.
— Моя сестра, — сказал наконец Давид, поскольку Лидия так ничего и не ответила. — Она рядом с Эрве. Это моя сестра.
Янош повернулся:
— Ты уверен? Мне кажется, снимок довольно нечеткий.
— Это Даная. Я… я не знаю, что она там делает.
Янош встал и подчеркнуто небрежным движением бросил фотографию на стол.
— Давид, это всего лишь фотография. Вовсе необязательно, что она знает Эрве, возможно, она была случайно в том же клубе и кто-то их сфотографировал.
— Вполне вероятно.
— Мы все узнаем. О’кей? Так или иначе, мы все разузнаем. А потом посмотрим, что можно сделать.
— Да. Спасибо.
— Мы можем сейчас продолжать работу?
— Да, конечно. Конечно. Я снова в норме. Это было просто…
— Это всего лишь фотография. Помни это. Я сейчас…
— Да. Я… я займусь сейчас кухней.
— Супер! — воскликнул Янош, но в его взгляде осталась тревога.
Через полчаса Давид нашел в спальне Лидии наркотики на сумму не менее десяти тысяч марок. Она спрятала героин между пластинами решетки кровати и в ее пружинах. Его количества вполне хватало для обвинения Лидии в торговле наркотиками. Давид подумал про себя, что она, наверное, только начинала вести дело с профессиональным размахом, иначе квартира была бы в гораздо лучшем состоянии. Они забрали Лидию с собой в отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Они приехали туда в шесть утра. Пока закончили бумажную волокиту, было уже полвосьмого. И опять Давид пришел домой с опозданием. И опять был скандал, в этот раз еще хуже прежнего, потому что он рассказал Сэнди, что на следующей неделе он будет работать днем и они не смогут, как он обещал, поехать вместе к ее матери в деревню.
— Поезжай одна, с Дэбби, — попытался успокоить ее Давид.
— Засранец! Женился бы на своей работе! Как тебе это?
— Сэнди, ну прекрати!
Он закрыл глаза. Давид не имел права рассказать ей о своем новом задании ничего, абсолютно ничего. Опять лоб горел, словно при температуре. А между тем сегодня была суббота. У него еще оставалось время уговорить Сэнди, успокоить ее. Потом нужно будет позвонить родителям и, как бы между прочим, спросить у них о Данае.