Крамер замолчал и повернулся к девушке:
– Что скажешь?
– Что сказать? Ну-у… Впредь я буду осторожней, делая друзьям замечания по поводу неправильно приготовленного кофе, – она натянуто улыбнулась. – А если серьезно: плохи наши дела, Леонид, плохи…
Еще тридцать минут они рылись, где только можно. Крамер досконально перечитал последние двадцать страниц, так называемого, дневника серийного убийцы, и узнал, что Трухин собирается увезти Солодовника в подвал какого-то дома и убить его там с предельно возможной жестокостью. Затем Станислав планировал выкинуть расчлененные останки убитого, из движущегося на полной скорости автомобиля, прямо напротив центрального офиса компании «Айрикс». Однако он даже примерно не говорил, где находится этот подвал и, значит, данная информация была им полностью бесполезна.
– Твою мать! – в гневе Крамер бросил папку обратно на стол.
За прошедшее время Авдеева успела перерыть в квартире каждый шкаф, но, как и Крамер, больше не нашла ничего интересного. Да, сделанные ими находки, отвечали на многие вопросы, но не разъясняли главного: где Трухин и Солодовник находятся в настоящий момент?
Крамер снова раскрыл папку. Он надеялся, что ответ находится где-то внутри…
– Послушай, – через какое-то время обратился он к Ольге.
«Когда все закончится, я заберу сбережения, скопленные за долгие годы, и уеду куда-нибудь подальше отсюда. За границу. Скажем, в Новую Зеландию. А что? Там тепло и красиво…»
Крамер остановился.
– Короче, ясно. Трухин готовится свалить из страны и, если мы не остановим его сейчас, то он по праву станет легендой, возглавив список так и не пойманных серийных убийц! Сука! – Крамер ударил кулаком по, стоящему около входа в спальню, пианино, и то гулко звякнуло ему в ответ.
Ольга лишь тяжело выдохнула. Она и сама прекрасно осознавала безвыходность их положения. Так, в молчании, они провели еще пару минут.
Крамер впал в отчаяние, пытаясь придумать, где бы еще поискать, а руки сами по себе подняли крышку музыкального инструмента. А что, если искать больше негде? Или нечего? Не может же им постоянно везти… Задумавшись, Крамер начал поочередно нажимать на каждую клавишу пианино. Звуки, исходившие из его чрева, больше напоминали стон и были напрочь лишены какого-либо музыкального звучания. Однако, когда две трети клавиш оказались позади, и еще одна ушла в паз под давлением его пальца, звука вдруг не последовало. Крамер удивился и нажал на нее еще несколько раз – ничего, только странный шелест или шуршание.
Крамер и Авдеева настороженно переглянулись.