Теперь туда шел целый караван. Пароход «Лесник» и сильный катер «Грузчик» являлись пионерами будущего пясинского речного флота. Они вели за собой пять барж и три паузка.
Как жалко выглядят эти посудинки на просторе диксонского морского порта! Первая же волна разбушевавшегося Енисея, несомненно, будет для них роковой. Это типичные плоскодонные речные суда. Между тем от Диксона им надо еще идти открытым морем, пока они не войдут в спасительные берега этой реки.
– Здравствуйте, товарищ! – послышался новый голос.
Это подошел промышленник Рагозинский, едущий на реку Пясину с первой партией поселенцев.
Сухой, рослый, с обветренным лицом, он – патриот этой реки. Не одну зиму провел он там, промышляя песца и рыбу, и попутно ведя научную работу.
– Льды, видать, нас не скоро пустят. Я бы высадил пару своих ребят на берег. Надо лодки поконопатить, да и собак проветрить. На барже не развернешься с этим добром.
– Куда твою баржу поставить? Действуй! – соглашается Иголкин.
«Лесник» подвел баржу к указанному Рагозинским месту. Скоро берег стал неузнаваем. Загорелись костры, над которыми согревались чайники и котелки разных размеров. Лаяли и выли десятки собак. Забегали на просторе детишки. Выросли «жилища» – что-то среднее между северным чумом и русским шалашом. Женщины, типичные крепкие сибирячки, таскались с узлами, на ходу переругиваясь между собою.
На другой барже внимание привлекает одна семья, молодая черноволосая женщина с ребенком на руках, около нее мужчина с лицом провинциального артиста или учителя.
– Это тоже зимовщики, – объясняет капитан Добровольский. – Едут на шхеры Минина.
Зимовка на шхерах Минина – одна из наиболее серьезных зимовок. Там зимовали один год два брата Колосовы, промышленники из Архангельска. Затем они ушли оттуда.
Местность совершенно неизученная, оторванная на весь год, до навигации, от всех остальных зимовок. Оставаясь там, можно полагаться только на свои силы, на свое уменье.
– Почему вы хотите туда ехать? – задаю я вопрос подошедшему к нам в это время мужчине.
– Моя фамилия Бриф. Я уже зимовал на Юрибее. Там у меня плохо вышло…
Я отправляюсь ознакомиться с его снаряжением. Передовая собака – неплохая. Остальные – вислоухая мелкая дрянь. Впрочем, у Рагозинского они не лучше. Для новых промышленников хороших собак не хватает.
Лодка – не мореходная. Одежда, сапоги, продовольствие, рыбацкая снасть – все производит впечатление случайно подобранного имущества.
– Сколько же вас человек туда едет?
– Жена, она тоже промышленник. И вот эти двое товарищей.
На мешках сидят два крепких, рослых парня. Из них могут получиться промышленники, но сейчас это совсем сырой материал.