Вскоре мы подошли к зимовке. Это некрасивое, приземистое здание. Сшитое из узких досок, с крайне низко поставленными окнами, оно производит впечатление неуютного и непригодного для Севера жилья. Зданию только один год, но кажется, что оно уже изживает свой век.
Около дома бегают разномастные собаки. Они с лаем окружают нас, повиливая хвостами. Их выразительные глаза с любопытством и ожиданием смотрят на пришельцев. Все они выглядят очень хорошо.
Старый черный пес с большим широким лбом пристально глядит на Журавлева.
– Колыма… Милый дружище!.. Старый ты черт!..
Колыма радостно уткнулся лобастой головой в его ноги.
– Это мой вожак… На нем всю Северную Землю мы объехали… Эх, и умный же пес!.. Да здесь и другие приятели… Махно, Тускуп, Резвик…
Мы оставили Журавлева разговаривать со своими четвероногими друзьями и вошли в дом.
Из тамбура дверь ведет прямо в кухню. Вследствие этого она является самой грязной комнатой на зимовке. За кухней – кают-компания, или попросту столовая. Дальше – узкий коридор. Направо и налево от него – комнаты зимовщиков.
Было еще раннее утро. Зимовщики спали. Без всяких церемоний мы быстро подняли их.
– Пришли наконец! Мы ждали, ждали, да и уснули.
Скоро перед нами собралось все население мыса Челюскина.
– Газеты привезли?.. Письма где?
Товарищ Зингер вручает зимовщикам комплект газет весьма относительной свежести. Мы передаем им новости «большой земли».
Первым берет слово начальник станции Георгиевский.
– Зимовка прошла хорошо. Исправно работали метео- и радиостанции. Произвели геологическую съемку местности. Прошли гидрологическим разрезом пролив Вилькицкого на мыс Мессера. Эту работу выполняли уже весной, так как только в марте окончательно замерз пролив. Порядочно успели и охотники: за зиму убили пятьдесят семь медведей, взяли около шестидесяти песцов, есть морж, заяц, белуха…
Делятся своими впечатлениями и другие зимовщики. Все, что они говорят, очень интересно, но на сегодняшний день нас больше всего интересует море Лаптевых.
– Товарищ Алексеев, как с разведкой на восток?
– Попали в положение хуже диксоновского. Едва спасли самолет… Разве здесь место для его стоянки!
Постоянно дрейфующий лед пролива исключает возможность спокойной стоянки аэроплана. Посадка и взлет его здесь всегда под вопросом. Глаза экспедиции – самолет опять не может помочь нам. Решение о дальнейшем ходе надо принимать на основе наблюдений за дрейфом льдов в проливе при разных ветрах. Спрашиваем зимовщиков:
– Бывали ли за последнее время дни, когда при восточном и юго-восточном ветре пролив Вилькицкого забивался льдом до восьми-десяти баллов?