Судьбы мира решаются за обедом
В распределении ролей и постов особых затруднений не возникло. Разумеется, главой Трехсторонней комиссии стал Дэвид Рокфеллер, а его ближайший сподвижник Бжезинский был назначен директором североамериканского филиала, большинство членов которого состояли в Совете по международным отношениям того же Рокфеллера. В «Уолл-стрит джорнал» Дэвид Рокфеллер пояснял, что «Трехсторонняя комиссия — это группа неравнодушных граждан, заинтересованных в укреплении взаимопонимания и сотрудничества между союзниками».
Надо понимать, что когда мы заводим речь о людях, ставящих своей целью подмять под себя весь мир, проявлений филантропии здесь искать не надо. Конечно же, в образовании комиссии все было отнюдь не так невинно. Полог завесы, за которой спрятаны истинные цели, приоткрывает Иеремия Новак. В 1977 году он писал:
«Бескорыстный интерес членов Трехсторонней комиссии к международной экономике вовсе не бескорыстен. Нефтяной кризис заставил многие развивающиеся страны с сомнительной способностью погашения международных кредитов делать долги, которые они не в состоянии отдать. Частные многонациональные банки, особенно принадлежащий Рокфеллеру “Чейз Манхэттен банк”, ссудили развивающимся странам в долг около 52 млрд долларов.
Капитально реконструированный МВФ станет еще одним источником кредитов для этих стран, что избавит от неприятностей крупные частные банки. Такая постановка задачи является краеугольным камнем плана Трехсторонней комиссии».
Некоторые из сенаторов и конгрессменов США, обиженные тем, что комиссия таки трехсторонняя, а не односторонняя, за словом в карман не лезли. Так, сенатор Барри Голдуотер в своей книге «Без извинений» назвал комиссию «новой международной кликой Дэвида Рокфеллера» и заявил, что «ее предназначение — служить двигателем международной консолидации коммерческих и банковских интересов и с этой целью захватить контроль над политическим руководством Соединенных Штатов».
Возможно, эти голоса из высшего законодательного органа США заставили Збигнева Бжезинского показать им всю серьезность намерений комиссии в июле 1973 года, когда он ясно дал понять, что «без тесного американо-европейско-японского сотрудничества основные мировые проблемы современности не могут быть решены, активное продвижение такого трехстороннего сотрудничества должно стать главным приоритетом политики США». А лучший способ достичь этой цели — посадить члена комиссии в президентское кресло. Однажды это уже удалось — речь идет о Джимми Картере.
В 1973 году бывшему фермеру и будущему президенту Дж. Картеру посчастливилось получить приглашение отобедать с председателем Совета по международным отношениям Дэвидом Рокфеллером у него дома в Нью-Йорке. На этом обеде присутствовал Збигнев Бжезинский, который помогал Рокфеллеру в создании Трехсторонней комиссии. Видимо, Картер грамотно отобедал, ибо Бжезинский в интервью лондонской «Санди таймс» отзывался об этом так: «Мы были поражены тем, что Картер (будучи уже сенатором, а потом губернатором Джорджии. — Ред.) открыл торговое представительство штата Джорджия в Брюсселе и Токио. Это идеально вписывалось в концепцию Трехсторонней комиссии». Так Картер стал одним из основателей комиссии — и его судьба была предрешена.