– Здравствуйте, Виктор Иванович! – кричим мы ему, как школьники, из клетки.
Он подходит, аккуратный, пахнущий одеколоном. Строгий, но улыбающийся.
И конвойные с ним, как школьники, здороваются. И судья Матросов, после того как садится.
И даже два прокурора: Вербин и младший Бондарь, которого старший Бондарь, прокурор Саратовской области, если не ошибаюсь, сунул в наш процесс, процесс-то престижный.
То есть Черепкова единодушно признали все. Сторонний наблюдатель вроде, однако он оказался кем-то вроде дирижёра нашего судебного ансамбля.
Он нас всех дисциплинировал. Особенно их дисциплинировал, следователей ФСБ и поддерживающую их прокуратуру, которые к вящей славе своих ведомств пытались нас угробить под корень. Невзирая на то, что мы составили заговор на благо России.
Это странное равнодушие наших органов к сути процесса я отметил. Удивительную сцену я наблюдал, когда старший следователь ФСБ, уже подполковник Шишкин ударил кулаком в спинку впереди стоящего стула, в ярости встал и покинул судебное заседание, когда судья игнорировал показания «свидетеля», завербованного ФСБ в нашей среде.
Черепков, несмотря на то, что не имел права свидетельствовать в процессе, был таким равным судьёй на поле, спасибо ему, где он там в параллельных мирах летает в виде серой или синей бабочки.
Когда я вышел из лагеря, у нас нашлась причина поссориться, потому что одно дело, когда ты торчишь за решёткой, а другое, когда ты рядом. Мы собирались, мы и его партия, вместе пойти на выборы. То есть его партия была зарегистрирована, а наша нет. Но его партия в значительной степени была политической партией лишь на бумаге и в государственном реестре. В то время как мы имели живых, страстных, рвущихся в бой нацболов более чем в шестидесяти регионах. Насколько я помню, кончилась наша дружба где-то после полуночи однажды чуть ли не накануне выборов, он не выдержал наших требований предоставить нам значительные места в списках кандидатов в депутаты Государственной Думы. Это был конец лета 2003 года, уже осень на носу. И мы рассорились, и разъярённые вырвались из его офиса где-то рядом с Лубянской площадью. Ругаясь вволю, он, безо всякого сомнения проклинал нас и наши аппетиты.
Выйдя, мы наткнулись в ночи (я бы сам его и не заметил в ночи-то) на проходившего рядом со зданием, откуда мы вышли, того самого завербованного ФСБ нацбола, их агента Артёма А., он проходил мимо вместе с одним из офицеров ФСБ, которые нас брали на Алтае, звали офицера Эдуард Уваров. Когда они брали нас на Алтае, Уваров был в звании капитана, в каком он звании проходил тогда рядом с офисом Черепкова в ночи, не могу знать. Мне указали на пару Артём А. – Уваров, уже когда можно было видеть только их спины. В результате ссоры мы не участвовали в выборах, а партия Черепкова в Думу не прошла.