.
Третий вариант бы избран потому, что реальных альтернатив ему нет. Второй подход – мирное соглашение – невозможен потому, что ХАМАС отказывается признать само право Израиля на существование. А первый – уничтожение группировки – нецелесообразен. Да, у ЦАХАЛ достаточно сил и средств для того, чтобы стереть группировку с лица земли, да, израильские чиновники и политики постоянно говорят о возможности такого «окончательного решения [266]. Однако что потом делать с сектором Газа? Израилю пришлось бы нести ответственность за 2 миллиона его жителей – обувать, кормить, поить, одевать и, в конце концов, отправлять туда резервистов и постоянно нести потери от городской герильи. Аналогичным образом Израиль не может решить и проблему ФАТХ – в частности, аннексировать часть Западного берега (как предлагают министр образования Нафтали Беннет и большинство жителей страны [267]) или же полностью ликвидировать Палестинскую автономию. Хотя бы по демографическим причинам. Для того чтобы аннексировать весь Западный берег вместе с проживающим на нем арабским населением и в то же время сохранить нынешнее численное соотношение между евреями и неевреями в населении еврейского государства (примерно 80 к 20), Израилю потребуется увеличение еврейского населения на 1–1,5 миллиона человек [268].
Однако проблема в том, что через какое-то время регулярные военные операции против палестинцев могут стать проблемой. «Мы не сможем долго поддерживать тотальное военное превосходство над ними. В первых классах израильских школ сейчас треть учеников – арабы, треть – ультрарелигиозные (которые имеют право не служить в боевых частях. – Г.М.) и треть – светские евреи. Через 18 лет просто некому будет служить в армии», – говорил автору один из депутатов кнессета. В то же время угрозы со стороны сектора Газа будут возрастать из-за синайского фактора.
По израильским данным, на Синае живет порядка 400 тысяч бедуинов, и египетская власть их особо не жаловала. «Поговорите с любым взрослым бедуином в Северном Синае, и, вероятно, он вам расскажет, что отбывал срок в тюрьме. Иногда рассказывают о заключении в камере-одиночке, настолько малой, что в ней можно было лишь сидеть», – писал Economist в 2011 году [269]. Однако по большей части их сажали за дело – почти 80 % бедуинского населения были так или иначе завязаны на контрабандных потоках в сектор Газа [270]. Естественно, они весьма тесно кооперировались с исламистами, в результате чего Северный Синай превратился в убежище джихадистов. А после свержения военными президента Мурси ряды исламистов пополнили кадровые офицеры египетской армии, сочувствующие «Братьям-мусульманам», после чего тамошние группировки стали представлять из себя серьезную военную силу. Пока что она воюет в основном против египетских властей, но в будущем может и более активно вступить в джихад против «сионистского образования».