. Кроме того, Евросоюз запретил экспорт в Иран европейского оборудования и технологий для нефтехимической отрасли. Европейские лидеры пояснили, что их «послание очевидно. Мы не враждуем с иранским народом, но иранское руководство не смогло восстановить международное доверие в то, что его ядерная программа имеет исключительно мирный характер. Мы не допустим, чтобы Иран обзавелся ядерным оружием», – говорится в совместном заявлении стран – членов Евросоюза
[312].
На первый взгляд казалось, что удар попал в точку. Сразу после объявления решения Евросоюза курс иранского риала рухнул на 10 % [313]. Не столько из-за отказа ЕС принимать иранскую нефть (иранцам удалось переориентировать экспорт на Китай, Индию и другие страны, которые к санкциям не присоединились), сколько из-за технологического аспекта эмбарго. Европейские технологии переработки черного золота были крайне важны для иранской экономики. Да, по добыче нефти Иран на тот момент с 3,7 миллиона баррелей в день находился на втором месте в ОПЕК и на пятом в мире (после России, Саудовской Аравии, США и Китая). Однако в Исламской Республике, например, катастрофически не хватало технологий, а также нефтеперерабатывающих заводов (в результате чего Иран импортировал 40 % всех потребляемых в стране нефтепродуктов). Отчасти из-за технологической отсталости Иран не мог в полной мере экспортировать газ. Несмотря на то что по объемам добычи «голубого топлива» Иран находился на втором месте после России и его доказанные запасы почти свежие (они выработаны лишь на 5 %), большая часть извлекаемого газа использовалась для внутреннего потребления как заменитель нефтепродуктов. Так, сжиженный газ используется как автомобильное топливо [314].
Санкции Евросоюза на фоне всех предыдущих американских санкционных решений (особенно касающихся ограничения доступа Ирана к мировой финансовой системе) привели к серьезному кризису в иранской экономике. Однако ядерную программу это не остановило. Средств на развитие ракетно-ядерной программы Тегеран не жалел, а население было готово идти на жертвы – по некоторым данным, более 90 % иранцев даже в самые сложные моменты эмбарго поддерживали дальнейшее развитие ядерной программы. К сложностям они давно привыкли и готовы были терпеть ради нивелирования угроз со стороны соседей и недопущения новой ирано-иракской войны.
Конечно, был еще один вариант остановить ИРИ – устроить ему превентивную ирано-американскую войну и разбомбить все ядерные объекты. К военной операции сначала Джорджа Буша-младшего, а потом и Обаму подталкивали очень многие силы, и прежде всего саудовцы с израильтянами. Однако даже в период правления авантюрной республиканской администрации в Вашингтоне прекрасно понимали, к каким негативным для американских интересов последствиям может привести этот конфликт.