.
Не работал не только дипломатический щит, но и информационный меч. Серия весьма спорных репортажей «Аль-Джазиры» в ходе ливийской и сирийской гражданских войн, а также событий в Египте резко снизили доверие к телеканалу, а значит, и возможности эмира использовать свое детище для давления на соседей. Ее разоблачений уже не так сильно боялись, ведь «Аль-Джазира» стала ассоциироваться не с объективностью и профессионализмом, а с предвзятостью и фальсификациями.
Проблемы возникли не только извне эмирата, но и изнутри. Глобальные амбиции эмира требовали серьезных финансовых вложений (на помощь дружественным режимам, вооружение боевикам и т.п.) и вели к огромным инвестиционным потерям (по некоторым данным, катарские фонды вложили в сирийскую экономику порядка 8,5 миллиарда долларов [40]), что категорически не нравилось части катарских элит. В результате в обществе произошел раскол, и недовольных, по некоторым слухам, возглавил всемогущий на тот момент премьер Хамад бин Джассем. Он был сторонником (а некоторые говорят, что и архитектором) осторожных, внятных и долгосрочных методов «стратегии выживания» и оппонировал акциям типа признания Сирийского национального совета и поставок оружия сирийским боевикам, да и общему нагнетанию напряжения возле границ эмирата. Он понимал, что в случае большой войны в регионе, которая вполне может быть вызвана авантюрными действиями кузена, экономика эмирата, по расчетам аналитиков, встанет уже через 8–10 часов [41]. А значит, встанет и его бизнес – капитал премьера составлял, по разным оценкам, от 15 до 20 миллиардов долларов, был больше, чем у эмира [42].
Неудивительно, что сразу же поползли слухи о возможном альянсе недовольной катарской элиты и премьера с одной стороны и Саудовской Аравии – с другой. Говорили даже о возможном перевороте (от которого гарантии Вашингтона эмира бы не спасли – смена власти в Катаре не угрожает базе Эль-Удейд). Да, Хамад бин Джассем хоть и относится к династии аль-Тани, но на престол претендовать не может – однако никто не мешал ему выдвинуть «технического» претендента из тех, кто имеет право претендовать на престол. Который будет больше походить на эмира Халифа, нежели чем на эмира Хамада.
Серьезное внутреннее и внешнее давление вынудило катарские власти совершить династическую рокировку. 25 июня, не досидев два дня до 18-й годовщины своего вступления на трон, архитектор катарского политического чуда и одновременный виновник его ликвидации – эмир Хамад бин Халифа – отрекся от престола под предлогом плохого здоровья (у монарха действительно диабет в тяжелой форме). Его наследником стал сын от второй жены (любимой, эффектной и властной Музы) – Тамим бин Халифа.