По сути, рокировка была лишь формальная – сын полностью поддерживал политику отца в отношении ближневосточных революций, и даже отвечал за некоторые ее сегменты (сирийскую кампанию, а также операцию по переаренде ХАМАС). Сам эмир еще в 2010 году говорил, что страной на 85 % управляет кронпринц [43]. Однако эта рокировка позволяла не только попытаться обнулить негативные отношения с соседями, но и избавиться от опасного окружения под предлогом обновления власти.
Избавиться удалось – к облегчению отца и радости мамы (шейха Муза не забыла, как премьер был первым в ряду тех, кто критиковал ее в 2002 году за снятие паранджи). Тамим отправил в отставку Хамада бин Джассема. Его лишили контроля за государственными активами и фондами. А вот с обнулением не вышло. Перемена мест слагаемых соседей не убедила, и они продолжили курс на конфликт с чересчур амбициозным Катаром. Менее чем через 10 дней после вступления на трон эмира Тамима по его интересам был нанесен сокрушительный удар – египетские военные в противоестественном союзе с Саудовской Аравией свергли режим «Братьев-мусульман». Все финансовые и имиджевые инвестиции в египетскую революцию пошли верблюду под хвост. «Сверхбогатый эмират Залива вкачал миллиарды долларов в правительство «Братьев-мусульман» (за год нахождения у власти Мурси Катар выделил Египту 7,5 миллиарда долларов [44]. – Г.М.), после чего вынужден был смотреть, как военные буквально за ночь свергли это правительство», – пишет вице-президент американского Фонда защиты демократий Джонатан Шанцер [45]. Да, египтяне вернули катарцам кредиты, которые те выдавали, но это было преподнесено как демонстративное унижение и поражение – деньги на досрочное погашение долга демонстративно предоставила Саудовская Аравия.
КСА стало, по сути, главным инициатором и проводником кампании по постановке Катара на его место. Эр-Рияд демонстративно отказывался признавать право эмирата на какие-то интересы в Ближневосточном регионе. В июле 2013 года тогдашний всесильный руководитель Управления общей разведки КСА принц Бандар бин Султан заявил, что «один телеканал и 300 человек еще не создают государство» [46]. 22 ноября 2013 года Эр-Рияд официально попросил Доху «воздержаться от поддержки элементов, ведущих подрывную деятельность против арабских государств» [47].
Катар сопротивлялся всеми способами – вплоть до начала переговоров с Тегераном, а также подковерными играми против Саудовской Аравии. «Фактически именно Катар «слил» Вашингтону чувствительную информацию по Бостонскому теракту и ряду аспектов антиамериканской деятельности принца Турки бен Фейсала и его родственника, принца Бандара бин Султана, – руководителей Управления общей разведки КСА. Катарцы дали эту информацию группе «саудоскептиков» в Пентагоне и ЦРУ, которая в свою очередь сильно надавила на Обаму. В итоге охлаждение американо-саудовских отношений было колоссальным, уровень доверия директора ЦРУ к начальнику внешней разведки управления общей разведки принцу Бандару бин Султану достиг нуля», – говорит Евгений Сатановский. В результате всесильный принц Бандар бин Султан заменен на фигуру, более близкую к директорату ЦРУ, – принца Мухаммеда бин Найефа.