. Эрдоган ответил репрессиями в адрес Гюлена и его последователей и объявил ему войну.
Во-вторых, турецкие власти еще больше обостряют отношения с Ираном. Сейчас Ирак является иранской сферой влияния, и любые агрессивные действия против официального правительства в Багдаде рассматриваются иранцами как недружественные. И если турки и иранцы не договорятся о формате совместных действий, то ничем хорошим это для Анкары не закончится. Да, турецко-иранские отношения давно балансируют на грани, с начала «Арабской весны». Однако сейчас ситуация кардинально поменялась в худшую для Турции сторону. Если раньше, несмотря на действия Анкары в Сирии, Тегеран не мог себе позволить ссориться с турками (которые, вопреки санкциям, снабжали Иран контрабандой и помогали вести денежные расчеты через свою финансовую систему), то сейчас, после выхода Ирана из-под санкций, значительная часть сдерживающих факторов в отношении Турции у Тегерана исчезает.
В результате авантюризм Турции может привести к тому, что у нее будут крайне напряженные отношения со всеми своими соседями из числа великих держав. Сбив российский самолет, Анкара, по сути, лишилась последнего стратегического партнера из региональных великих держав. Египет, Саудовская Аравия, Иран, Израиль, Евросоюз – все эти региональные игроки испытывают к эрдогановской Турции как минимум антипатию и желают вытеснить ее из региона, а как максимум не против ее территориальной дезинтеграции. А как известно, страна не может нормально развиваться в условиях абсолютно враждебного окружения. Нарушается правильный порядок принятия внешнеполитических решений, тормозится развитие гражданского общества, возникает чрезмерная и в каком-то смысле самоубийственная агрессия.
Речь, безусловно, не идет о сдаче американцами Турции и согласии Вашингтона на территориальную дезинтеграцию восточного форпоста НАТО – этот шаг лишь усилит американских соперников в лице ЕС, Ирана, России, Саудовской Аравии и других. Расплатой Турции за ее авантюру станет потеря суверенитета во внешней политике – ради сохранения стабильности собственного государства Анкара вынуждена будет забыть об амбициях регионального лидера и вновь жестко привязать свою внешнюю политику к американской. То есть вернуться к роли рупора Вашингтона на Ближнем Востоке, которую она играла до прихода к власти Реджепа Эрдогана. Как точно отмечает турецкая газета «Radikal», если в XIX веке Османская империя была «больным человеком в Европе», то стараниями Эрдогана его неоосманская империя превратилась в «одинокого человека на Ближнем Востоке»