При сложившихся обстоятельствах следовало бы больше интересоваться не возможностями, которыми обладало АНБ, а тем, как оно ими пользовалось. К примеру, чего конкретно удалось добиться слежкой за личным мобильным телефоном Меркель? Стоило ли этим вообще заниматься с учетом всех неблагоприятных последствий?
Утверждение Гринвальда о стремлении АНБ лишить всех права на неприкосновенность частной жизни вводило людей в заблуждение в отсутствие убедительных доказательств, подтверждавших наличие этого стремления у АНБ. Таким же было и «рождественское» телевизионное заявление Сноудена, в котором, в частности, говорилось: «Рожденный сейчас ребенок вырастет, не имея никакого представления о праве на неприкосновенность частной жизни. Он никогда не узнает, что такое сокровенный момент в жизни: незапротоколированная, не подвергнутая анализу мысль. И это проблема, потому что право на частную жизнь имеет значение, именно оно позволяет нам осознавать, кто мы есть и кем хотим стать».
Лживость заявления Сноудена, как и утверждения Гринвальда, состояла в чрезмерном преувеличении роли АНБ в обществе в противоположность той, которая вырисовывалась из документов, преданных гласности со ссылкой на Сноудена. Действительно, АНБ в громадных количествах собирало и хранило метаданные о телефонных звонках. Оно также умело взламывать или обходить защиту, предоставляемую коммерческими криптосистемами. Более того, если АНБ выбирало кого-то в качестве своей мишени, то в принципе оно могло (хотя необязательно располагало необходимыми для этого временем и полномочиями) выяснить все, что этот «кто-то» делал с использованием компьютеров и смартфонов. Но это отнюдь не означало, что АНБ могло охотиться за кем угодно без разбора. Да и, согласно заявлениям его адвокатов, оно никогда не имело такого намерения.
Кроме того, возможность знать, кто и с кем общался с использованием современных средств связи сама по себе была не так уж и полезна при расследовании противоправной деятельности. Конечно, она помогала определить круг подозреваемых. Однако электронная слежка за новыми подозреваемыми не была манной небесной: для ее ведения требовались дополнительные ресурсы, а также разрешение судебной комиссии по надзору за внешней разведкой.
Несмотря на все это, пламенные борцы за право на неприкосновенность частной жизни, типа Сноудена, всеми правдами и неправдами пытались заставить общественность поверить, что АНБ напрямую, без судебного ордера следило абсолютно за всеми. Это было несомненное преувеличение. Скорее всего, оно было нужно, чтобы еще больше нагнать страху на людей, и так подверженных параноидальной боязни преследования со стороны государства. Но где, спрашивается, были установлены все те видеокамеры и микрофоны, с помощью которых АНБ, согласно Сноудену, якобы незаконно (без судебного ордера) следило за каждодневными действиями всех людей на планете?