– Породы невеликой – кулаком в могилу не вгонишь, – ответила девушка.
– Как я рад! Как я рад! – восклицал Салтыков, пожимая руку девушки.
– Да рада и я, что вижу тебя, молодец! – было ему откровенным ответом со стороны Дашутки. – И право, ты молодец не на шутку, – добавила она, любуясь на статную фигуру ротмистра и на его красивый гвардейский мундир.
Как не был молодцеват и смел гвардии ротмистр, но такая откровенность со стороны девушки сильно смутила его.
Он замялся и пробормотал:
– Точно… точно… у нас мундир красивый… прекрасный у нас мундир…
– Да не о мундире речь. Речь о тебе. На чучело и золото надень – все дрянь будет.
– Точно… точно…
– Да ты не стыдись меня, молодец! Чай, красная-то девица я, а не ты! – смело говорила девушка. – Вишь какой! На кулачном бою стоял, не пятился, кулаком лихо работал, а тут передо мной в конфуз пришел! Не бойся, не кусаюсь, а коли и укушу такого молодца, как ты, так не больно!
– Все это так ново для меня, так неожиданно, – объяснялся молодой ротмистр, – что, право, на моем месте всякий бы растерялся!
– А еще ротмистр! – заметила девушка. – И мундир надел такой красивый!
Она засмеялась и вдруг схватила ротмистра за руку:
– Ну ты, молодец-удалец, чего насупился? Будь веселей! Не по сердцу мне те, кто насупливается да речи с бабой держать не умеет!
Ротмистр дрогнул. Прикосновение горячей руки молодой девушки к его руке обдало его каким-то жаром. А она стояла возле него близко, совсем близко, так что он слышал даже ее дыхание и чуть ли не биение сердца.
Так прошло несколько мгновений, в которые девушка прямо и дерзко смотрела в глаза молодого ротмистра, а тот и не знал, что сказать ей при такой неожиданной оказии.
Затем она тряхнула головой.
– Постой! – сказала она. – Я кое-что надумала!
– Ну? – вырвалось у ротмистра с таким добродушием, как будто он знаком был с девушкой давно и привык держать себя просто и откровенно.
Дашутка поняла это:
– Вот и хорошо, что заговорил по-человечьи! А то на-ка – стоит да глазами хлопает, будто у него и языка нет! Надумала я вот что: ну-ка, молодец-удалец, прокати куда подале свою кралечку, девицу-красавицу, потешь ее сердечко неразумное! Люблю я, молодец, езду бойкую, отчаянную! Ой как люблю!
– Ха, да я и сам охоч до сего! – отвечал ей ротмистр.
– А коли охоч, так и катим! У тебя своя лошадь-то?
– Лев, а не лошадь!
– С кучером, чай?
– Несомненно.
– Ну так ты кучера-то с передка по шеям. Он при нас будет лишний. Сам вожжи возьми!
– Хорошо придумано.
Ротмистр быстро вышел и отправил кучера домой. Возвратившись, он застал девушку совсем уже одетой.