Мастера русского стихотворного перевода. Том 2 (Андерсен, Алигьери) - страница 42

На первую страницу
    Вылечи раны, яр! вылечи раны!
Больше не в силах я этот сносить
    Пламень багряный, яр! пламень багряный!
Ночью и днем от любви, всё — к тебе,
    В горести слез я, яр! в горести слез я!
Злая, подумай: не камень же я!
    Что перенес я, яр! что перенес я!
Сна не найти мне, напрасно хочу
    Сном позабыться, яр! сном позабыться!
Плача брожу и назад прихожу —
    Снова томиться, яр! снова томиться!
Ночью и днем от тоски по тебе
    Горько вздыхаю, яр! горько вздыхаю,
Имя твое порываюсь назвать —
    И замолкаю, яр! и замолкаю!
Более скрытно я жить не могу,
    Произнесу я, яр! произнесу я!
Злая, подумай: не камень же я!
    Гибну, тоскуя, яр! гибну, тоскуя!
Ах, Степаннос! думал ты, что умен, —
    Всё же другим занялся ты, как видно!
Бога оставил и девой пленен…
    Будет на Страшном суде тебе стыдно!
<1916>

Дживани

529.
Как дни зимы, дни неудач недолго тут: придут — уйдут.
Всему есть свой конец, не плачь! — Что бег минут: придут — уйдут.
Тоска потерь пусть мучит нас, но верь, что беды лишь на час:
Как сонм гостей, за рядом ряд, они снуют: придут — уйдут.
Обман, гонение, борьба и притеснение племен,
Как караваны, что под звон в степи идут: придут — уйдут.
Мир — сад, и люди в нем цветы! но много в нем увидишь ты
Фиалок, бальзаминов, роз, что день цветут: придут — уйдут.
Итак, ты, сильный, не гордись! итак, ты, слабый, не грусти!
События должны идти, творя свой суд, — придут — уйдут!
Смотри: для солнца страха нет скрыть в тучах свой палящий свет,
И тучи, на восток спеша, плывут, бегут: придут — уйдут.
Земля ласкает, словно мать, ученого, добра, нежна;
Но диких бродят племена, они живут: придут — уйдут…
Весь мир — гостиница Дживан! а люди — зыбкий караван!
И всё идет своей чредой: любовь и труд, — придут — уйдут!
<1916>

Вяч. Иванов

Шарль Бодлер

530. Предсуществование
Моей обителью был царственный затвор.
Как грот базальтовый, толпился лес великий
Столпов, по чьим стволам живые искрил блики
Сверкающих морей победный кругозор.
В катящихся валах, всех слав вечерних лики
Ко мне влачил прибой, и пел, как мощный хор;
Сливались радуги, слепившие мой взор,
С великолепием таинственной музыки.
Там годы долгие я в негах изнывал, —
Лазури солнц и волн на повседневном пире,
И сонм невольников нагих, омытых в мирре,
Вай легким веяньем чело мне овевал, —
И разгадать не мог той тайны, коей жало
Сжигало мысль мою и плоть уничтожало.
<1912>

Алкей

531. Буря
Пойми, кто может, буйную дурь ветров!
Валы катятся — этот отсюда, тот
        Оттуда… В их мятежной свалке
    Носимся мы с кораблем смоленым,
Едва противясь натиску злобных волн.
Уж захлестнула палубу сплошь вода;
Следующая страница