Мастера русского стихотворного перевода. Том 2 (Андерсен, Алигьери) - страница 59

На первую страницу
Проникся стоном камень —
Он с жадной алчностью впивал
Моих лобзаний пламень.
Он чуть не выпил душу мне, —
Насытясь до предела,
Меня он обнял, и когти льва
Вонзились в бедное тело.
Блаженная пытка и сладкая боль!
Та боль, как та страсть, беспредельна!
Пока в поцелуях блаженствует рот,
Те когти изранят смертельно.
Пел соловей: «Прекрасный Сфинкс!
Любовь! О любовь! За что ты
Мешаешь с пыткой огневой
Всегда твои щедроты?
О, разреши, прекрасный Сфинкс,
Мне тайну загадки этой!
Я думал много тысяч лет
И не нашел ответа».
1920

Анджело Полициано

583. Эпитафия фра Филиппо Липпи[7]
Здесь я покоюсь, Филипп, живописец навеки бессмертный.
    Дивная прелесть моей кисти — у всех на устах.
Душу умел я вдохнуть искусными пальцами в краски,
    Набожных души умел голосом бога смутить.
Даже природа сама, на мои заглядевшись созданья,
    Принуждена меня звать мастером равным себе.
В мраморном этом гробу меня успокоил Лаврентий
    Медичи, прежде чем я в низменный прах обращусь.
1914

Аветик Исаакян

584.
Схороните, когда я умру,
На уступе горы Алагяза,
Чтобы ветер с вершин Манташа
Налетал, надо мною дыша.
Чтобы возле могилы моей
Колыхались пшеничные нивы,
Чтобы плакали нежно над ней
Распустившие волосы ивы.
1915
585.
Во долине, в долине Салнó боевой,
     Ранен в грудь, умирает гайдук.
Рана — розы раскрытой цветок огневой,
     Ствол ружья выпадает из рук.
Запевает кузнечик в кровавых полях,
     И, в объятьях предсмертного сна,
Видит павший гайдук, видит в сонных мечтах,
     Что свободна родная страна…
Снится нива — колосья под ветром звенят,
     Снится — звякая, блещет коса,
Мирно девушки сено гребут — и звучат,
     Всё о нем их звенят голоса…
Над долиной Салнó туча хмуро встает,
     И слезами увлажился дол.
И сраженному черные очи клюет
     Опустившийся в поле орел…
1915
586.
Словно молньи луч, словно гром из туч,
Омрачен душой, я на бой пошел.
Словно стая туч над зубцами круч,
Милый друг сестра, брат твой в бой пошел.
А утихнет бой — не ищи меня
В удалой толпе боевых друзей,
Ты ищи, сестра, воронá коня,
Он копытом бьет в тишине полей.
Не ищи, душа, не ищи дружка
На хмельном пиру, средь товарищей.
Взвоет горный ветр, кинет горсть песка
В твоего дружка на пожарище.
И чужая мать, неродная мать
Будет слезы лить над могилою,
Не моя сестра — горевать, рыдать,
Рассыпать цветы над могилою…
1915
587.
Быстролетный и черный орел
С неба пал, мою грудь расклевал,
Сердце клювом схватил и возвел
На вершины торжественных скал.
Взмыл сурово над кручами гор,
Бросил сердце в лазоревый блеск,
И вокруг меня слышен с тех пор
Орлих крыл несмолкаемый плеск.
1915
588.
Да, я знаю всегда — есть чужая страна,
Следующая страница