Хиастическая расстановка может подчеркнуть антитезу: 165, voluissefacere... facere occupabimus?Еще эффектнее хиазм во фрагменте 169: Rodiensis superbos... superbior quam nos. О фрагменте 168 см. следующий раздел.
КОЛЬЦЕВАЯ КОМПОЗИЦИЯ Во фрагменте 168 благодаря чередованию facere —fecit, fecerunt — facere возникает кольцевая композиция. Вообще начальное и конечное расположение союзов и глаголов именно в речи о родосцах выполняет функцию раскрытия формы:
atque ego quidem arbitror Rodienses noluisse nos ita
depugnare, uti depugnatum est, neque regem Persen vinci, sed non Rodienses modo id noluere, sed multos populos atque multas nationes idem noluisse arbitror. atque hautscio an partim eorum fuerint, qui non nostrae contumeliae causa id noluerint evenire.
sed enim id metuere, si nemo esset homo quern vereremur, quidquid luberetfaceremus, ne sub solo imperio nostro in servitute nostra essent, libertatis suae causa in ea sententia fuisse arbitror. atque Rodienses tarnen—.
Отрывок66 состоит из двух частей, каждая из которых начинается с atque; обе членятся союзом sed. Глагол arbitror появляется в начале первой половины и в конце как первой, так и второй. При этом noluisse в первом предложении стоит на первом и на предпоследнем месте; во втором предложении соответственно —fuerunt и fuisse. Таким образом в каждом случае замыкается кольцо — отличительный признак древней речи. Архаическая кольцевая композиция воплощается в архитектонике катоновской фразы с италийской четкостью.
Заключение
Можем ли мы признать правоту Геллия, когда он утверждает, что Катон в речах использовал все риторические средства? По мнению Лео67, из описания Геллия косвенным образом вытекает, «что речь не обладала диспозицией, выстроенной в соответствии с требованиями греческой риторики, с последовательным, по пунктам, представлением вопросов, заключающихся в сути дела»68. Но для Лео остается весьма сомнительным, что греческое учение о стиле могло бы стать определяющим для разработки деталей69. Лео не убедили примеры, которые Норден считает «грецизмами»70; еще сегодня Г. Кронассер оспаривает греческое влияние на катонов язык71; Р. Тилль также приводит свои наблюдения над греческими элементами у Катона не без скепсиса72. Тилль вслед за Лео с полным правом задает вопрос — может быть, позднейшая риторика просто пыталась подогнать раннее искусство Катона под свои привычные схемы?73
А. Д. Леман разбирает начало речи о родосцах с точки зрения греческой риторики74. Он готов (может, даже слишком готов) принять риторические категории мысли, которые находит у Геллия. Он соглашается с классификацией речи как политической suasio (убеждения) в духе genus deliberativum (рассуждения). Он находит во вступлении такие пункты, как utile, tutum и honestum в их взаимном сочетании. Это делает возможным отклонить критику Тирона; тот ведь судит с точки зрения tutum, а Катон — с точки зрения honestum. Здесь его взгляд не ошибся, но — должен ли был практикующий политик выяснять решение столь часто встающего вопроса, является ли что-то опасным, или же полезным, или нравственным, по греческим учебникам риторики?