План, представленный Браухичем и Гальдером, тем не менее, являлся компромиссным, так как оставлял фланкирующим группам армий достаточно сил и ресурсов, чтобы достичь главных целей, поставленных перед ними. Гитлер, отклонив этот план, дал ответ политика. Он обвинил ОКХ в том, что оно слишком поддалось влиянию трех главнокомандующих группами армий. Гальдер еще раз предложил Браухичу идею совместной отставки, но главком опять отклонил ее. Он знал, что в основе этой политики лежит оппортунизм чистейшей воды. Группа армий «Центр» лишалась танковой группы, которая должна была помочь группе армий «Юг» завершить гигантское окружение советских армий, защищавших Украину. В итоге Браухич пошел по пути наименьшего сопротивления.
Гальдер упрямо стоял на своем. Он созвал еще одно совещание в штабе группы армий «Центр», на котором присутствовали командующие армиями и танковой группой. Гудериан страстно и убедительно доказывал ошибочность поворота его группы на юг, указывая на значительные трудности, которые неизбежно возникнут перед тыловыми службами, и особый упор делал на усталость личного состава и износ техники. Некоторые солдаты, сказал Гудериан, уже забыли, что значит отдых. Затем оживил призрак зимней кампании, которую разработчики плана «Барбаросса» не предвидели, и к которой армия оказалась совершенно неподготовлена. По сути дела, он сказал, что Киевская операция реальна, но ее проведение сделает невозможным наступление на Москву, и зимняя кампания станет неизбежной. Это в точности совпало с мнением Гальдера и Бока. И тогда фон Белов предложил Боку, чтобы Гудериан отправился вместе с Гальдером к фюреру и предпринял последнюю попытку убедить того изменить свое решение. Этот план Гальдер охотно принял, тем более, он тоже был убежден, что Гудериан мог преуспеть там, где потерпел поражение Браухич. Представляется вполне вероятным, что в тот момент Гальдер поддерживал кандидатуру Гудериана на пост Браухича.
Все аспекты визита Гудериана в Растенбург, состоявшегося 23 августа, имеют спорные толкования. Впрочем, здесь нет ничего удивительного, ведь речь идет о поворотной точке кампании. Либенштейн пишет в своем дневнике 23 августа (эта запись сделана вскоре после данного события, очевидно, с намерением защитить репутацию Гудериана):
«Командующий вылетел вместе с начальником генерального штаба с целью не дать повернуть танковую группу на юг. По возвращении, он говорит, его встретил главнокомандующий Браухич со словами: «Приказ наступать на юг уже отдан. Теперь только остается решить, как».