Правления колхозов стремились уберечь односельчан и от судебной ответственности. Они передавали в суды дела на половину «провинившихся» крестьян, ограничиваясь взысканием штрафов в остальных случаях. В свою очередь судьи часто принимали оправдательные решения. Например, нарсуды Сталинградской области рассмотрели в 1945 г. 5 257, а в 1946 г. – 2 071 дел на колхозников, не достигших минимума трудодней; осудили в 1945 г. 735, в 1946 г. 1201 человека. Считая такое положение недопустимым, Сталинградский обком ВКП (б) организовал в 1947 г. сплошную проверку выполнения постановления от 13 апреля 1942 г., а прокурор области обязал районных прокуроров усилить надзор за реализацией этого решения партии и правительства.[465] Аналогичные меры были приняты в Астраханской и Саратовской областях.
Самой жестокой мерой по отношению к крестьянству стал указ Президиума Верховного Совета СССР от 2 июня 1948 г. «О выселении в отдаленные районы лиц, злостно уклоняющихся от работы в колхозах и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни».[466] Указ был направлен против крестьян, не желавших работать в сельхозартелях и живших в основном за счет собственных хозяйств. Он преследовал три цели: чистку колхозной деревни от «антиобщественных» элементов, преодоление частнособственнических настроений, повышение производительности труда сельчан в колхозах. Согласно инструкциям, полученным обкомами ВКП (б), основными принципами отбора колхозников для высылки являлись: 1) уклонение от работы в сельхозартелях и занятие личным хозяйством; 2) компрометирующее прошлое (судимость за дезертирство из Красной Армии, хищение колхозной собственности, наличие репрессированных среди близких родственников); 3) антиколхозные высказывания. Основанием для выселения единоличников считались два последних признака, наличие большого хозяйства и отказ помогать сельхозартелям. Судьба людей, намеченных к высылке райкомами ВКП (б) и райисполкомами, решалась на колхозных собраниях или сходах жителей сел, деревень и хуторов. Таким образом, власть перекладывала ответственность за репрессии на самих
крестьян. Крестьянские же собрания в большинстве случаев принимали постановления о предупреждении односельчан, а не их высылке. В целом по стране было отправлено на спецпоселение в Сибирь сроком на 8 лет в 1948 г. 27,3 тыс. (в Нижнем Поволжье – 0,5 тыс.), а затем с 1949 г. по март 1953 г. еще 6 тыс. человек.[467] В условиях послевоенного времени правительство не решилось на более масштабные репрессии.
В ходе реализации указа от 2 июня 1948 г. пополнилось число членов сельхозартелей. Во-первых, за счет лиц, работавших до этого в районных организациях, многие из которых вернулись в колхозы. Во-вторых, путем вовлечения в коллективные хозяйства большинства единоличников. За 1948-1952 гг. в колхозы Нижнего Поволжья вступило 22,9 тыс. крестьянских дворов, в том числе 9,7 тыс. в 1948 г.