— Одним словом, вы были с ним на ножах?
— Скажи я нет, вы бы поверили?
— А ваша сестра… как она чувствовала себя между двух огней?
— Иза? Мне не повезло, меня не убили. Это ей значительно облегчило бы жизнь.
Заметив, что комиссар ждет объяснений, он продолжал:
— После аварии мы больше не были безработными. Что, по-вашему, должна делать безработная девушка? Конечно, выйти замуж. Тут как раз подвернулся Фроман. Он или другой, лишь бы женился. Здесь, по крайней мере, пристойное жилье.
— Вы здесь останетесь?
— Думаю, да. Это зависит от завещания.
Дрё задумался. Интересно узнать, кому перейдет состояние. Он встал, полистал журналы и положил их около кровати.
— Вас это все еще интересует?
— А почему бы и нет? — со злостью спросил Ришар. — У меня есть тележка. Пока я могу рулить, у меня есть занятие.
В тот момент, когда Дрё хотел пожать Ришару руку на прощание, он заметил телефон.
— Вы не так одиноки. Это Фроман вам предоставил?
— Его заставила Иза. Она сказала: «Так или никак».
Он улыбнулся и показался вдруг совсем молодым, похожим на ребенка, который гордится своим механическим поездом.
— Отсюда я звоню кому хочу.
— Вы часто пользуетесь телефоном?
— Достаточно часто. У меня есть друзья, которые не забывают меня.
— Значит, если я захочу спросить у вас что-либо?..
— Можете тут же позвонить. Не стесняйтесь, комиссар.
Комиссар вышел из комнаты. Я знал, куда он пойдет. К старухе, наверх. Мне сказал это Марсель. Я мысленно последовал за ними. Марсель, как всегда, волновался. А комиссар был погружен в свои мысли, так как у него было о чем подумать. Это самоубийство выглядело не очень убедительно. Но он не мог сказать почему. Мы с Изой ему надоели. Мы придавали происшествию какой-то подозрительный привкус. Бродячие акробаты! Другими словами, самоубийство с душком, негодное к употреблению. Все зажали носы, чтобы не слышать дурного запаха. Старуха, Ламбре де Шамбон, урожденная Фроман, уже держала наготове нюхательные соли.
Комиссар и Марсель пришли поговорить с ней. Марсель постучал в дверь. Она открыла. Она была вся в черном, лицо неподвижное, как посмертная маска. У комиссара не было никакого желания вдаваться в чувства. Но он явно хотел вытянуть из нее что-либо обо мне или об Изе…
— Женитьба вашего брата не удивила вас? — задал свой первый вопрос комиссар.
— Если это можно назвать женитьбой! По-моему, это легальное сожительство.
Это было сказано твердым, громким голосом, который говорил о том, что слуги для нее были всего лишь слугами.
Она завелась и продолжала:
— Мой брат оказался просто глупцом… а этот (она посмотрела на своего сына) идиотом. Оба восхищались шлюшкой, которая привела с собой этого безногого урода, не знаю уж на какой ярмарке нашла… Да, да, так и есть!