Это правда. Она меня именно так и звала: безногий урод. Я это узнал от Марселя. Он извинился передо мной. При этих словах комиссар поморщился. Он хотел возразить. Но она перебила его:
— Меня не интересует, кто виноват в аварии. Важен результат. А результат таков, что моего брата убили.
— Но подождите, — сказал Дрё, все еще не свыкнувшись с манерами старухи, — он не был убит. Он…
Старуха досадливо отмахнулась.
— Это вы, мсье, хотите представить дело, как вам удобно. Вы нашли револьвер и труп. Значит, самоубийство. Слишком просто.
Я буквально видел эту сцену, пересказанную мне Шамбоном. Надо признаться, она мне показалась очень пикантной. Но я возвращаюсь к Дрё, который не любит, когда ему наступают на мозоли.
— Вы знаете мсье Феррана, — продолжал он. — Это весьма уважаемый человек. Вчера вечером он дежурил на телефоне службы доверия.
— Что это такое, служба доверия?
— Филантропическое общество, которое пытается помочь отчаявшимся людям.
— Как будто нельзя дать им умереть спокойно! Извольте знать, Шарль отнюдь не был отчаявшимся человеком!
— Однако он позвонил в службу доверия, сообщил свою последнюю волю и застрелился. Мсье Ферран все слышал.
Старуха рассвирепела:
— Что я вам говорила. Его застрелила эта потаскуха.
— Она провела вечер в городе.
— Тогда его убил этот безногий ублюдок.
— Он спал.
Она принимается рыдать. Когда она плачет, то становится жалким существом, таким же жалким, как и я. Потом произошла стычка между ней и ее сыном; я догадался об этом, но сколько ни пытал Марселя, он был нем, как рыба. Потом Дрё снова вернулся. Трудно угадать, о чем он думает. Благостно извинился и спросил:
— Всего лишь один вопрос. Вы говорили, что у вас есть друзья?
— Да, конечно.
— Они навещают вас?
— Вначале пытались. Но их не пускали за ворота. Распоряжение врача. Чего только не наговорят эти врачи! Единственная причина в том, что папаша Фроман не хотел видеть у себя в доме людей… как это сказать? Колоритных. Если хотите, я расскажу вам.
— Конечно, — согласился комиссар.
Он мне улыбается. Он пожирает меня глазами. Между нами создалось некое сообщничество, и причина в том, что от него все что-то скрывают. Я находил это увлекательным. Когда он жал мне руку, я задержал ее в своей.
— Я рассчитываю на вас, комиссар. Я скучаю без своего цербера.
Это была правда. Я скучал.
Тогда-то я и решил все рассказать, неважно как. Но сначала надо поднять занавес. Комиссар не забыл взглянуть на гараж, расспросить Жермена. Он постепенно зондировал почву в зависимости от настроения, но я знал, что он ничего не добьется. Итак, папаша Фроман взял свою машину накануне часов в десять утра. Обедал и ужинал он в городе и вернулся довольно поздно. Дрё был достаточно хитер и не спросил у Шамбона и Изы о распорядке дня старика. Он обратился к его заместителю. Это было надежнее. В замке Колиньер — я сразу заметил это — он не доверял никому. Именно поэтому он позвонил инспектору. Логично. Легко можно представить их разговор.