— Кто этот нотариус?
— Некий Бертайон. Его имя фигурирует в блокноте Фромана. Он должен был встретиться с ним сегодня в одиннадцать.
— Странное совпадение. Мне лично кажется, что это дело…
Зазвонил телефон. Дрё снял трубку и передал отводную инспектору.
— Нотариус на линии, — ответил голос.
— Спасибо, Поль. Алло? Мсье Бертайон? Говорит комиссар Дрё. Я вам звоню по поводу смерти председателя Фромана. Мне известно, что он должен был встретиться с вами сегодня утром. Вы можете сказать зачем?..
— Это ужасно! Такой известный человек! Какая потеря для города.
Гарнье усмехается, закрывая рот рукой: «Хватит врать!» Дрё строго взглянул на него и продолжил:
— Вы знаете, мэтр, о чем он хотел поговорить с вами? Это очень важно, и вы можете пренебречь соблюдением тайны и ответить, был ли этот визит каким-либо образом связан с завещанием.
Нотариус медлил с ответом.
— Это не принято. Но, конфиденциально, да, я имею право сказать, что он хотел изменить свое завещание.
— В каком смысле?
— Я не знаю. Очень хорошо помню его слова. Когда я спросил, спешное ли дело, он мне ответил: «Да, это по поводу моего завещания. Я хочу изменить его». Это все. Он ничего мне не объяснил. Ограничился тем, что назначил встречу на сегодня.
— Когда это произошло?
— В прошлую пятницу. Во второй половине дня.
— И на следующий день покончил с собой… Был ли он взволнован, когда говорил с вами?
— Нет. Но он не имел привычки показывать свои чувства.
— Как обстоит дело с наследством?
— Все переходит его сестре и, следовательно, его племяннику, мсье де Шамбону. Он также оставил значительную сумму жене. С таким капиталом можно жить. Я не помню все на память. Но утверждаю, что он щедро распорядился.
— Еще один вопрос, мэтр. Говорят, что у него были трудности.
— Ай! — шутит Гарнье. — Это больной вопрос.
Нотариус колеблется, покашливает, затем произносит четким голосом:
— Да. Не все в порядке. Он был уже уволен, и это еще не все… Я думаю, вам лучше поговорить с мсье де Шамбоном. Он знает лучше меня.
— Спасибо. Я вам очень благодарен, мэтр. Тело покойного передано семье. Похороны состоятся, когда они захотят.
Поистине забавно манипулировать этими людьми как пешками, подчинять своей воле, неукоснительно придерживаясь при этом фактов, так, насчет завещания, я знал от Изы, что Фроман хотел изменить его. Он угрожал ей этим. Я еще вернусь к вопросу о завещании. Нет ни одной детали, которую не опровергла бы другая. Я делаю монтаж, произвольно выстраиваю ход событий. Я создаю для себя спектакль с непредсказуемым финалом для себя, кого уже ничем не удивишь.