— Я буду откровенен с тобой, Марсель, потому что ты отличный парень. Все это мне не нравится так же, как и тебе. Я не ревную. Речь не об этом. Мне кажется, твой дядя использует создавшееся положение. Иза беззащитна перед ним. Я тоже ничего не могу сделать. Мы зависим от него. В конце концов он вправе выбросить нас на улицу.
На этот раз он даже подпрыгивает.
— Очень бы хотелось посмотреть, как он это сделает!
— Подумай хорошенько. Предположим, ты открыто становишься на нашу сторону, что помешает ему воспользоваться случаем и выйти из доли, спровоцировать раздел имущества. Я говорю это просто так, я не разбираюсь в этих вопросах. Но ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.
Он останавливается передо мной и смотрит на меня в растерянности.
— Он не осмелится, — говорит Марсель.
— Может быть. Но он имеет на это право. Итак, или же ты согласишься и Иза станет мадам Фроман, а я… Я даже не осмеливаюсь думать, что будет со мной… Или же ты попытаешься встать на его пути, но у него есть способы убрать тебя. Он ни перед чем не остановится и раздавит тебя точно так же, как и меня.
Он артачится, топая ногами.
— Вы меня еще не знаете! — кричит он.
— Сядь и подумаем вместе. Предположим, ты ему скажешь, не важно как, что ты не согласен, чтобы он женился. Он спросит тебя почему. Что ты ответишь?
Он отвернулся. Он не знал, куда деться.
— Ну, я скажу, что над ним станут смеяться, что она слишком молода… Придумаю что-нибудь.
— И знаешь, что он швырнет тебе в лицо? То, что ты сам влюблен в Изу, и попросит тебя не вмешиваться и не злить его, его не интересует состояние твоей души.
Наступила тишина, как когда-то давно перед выступлением. Он бледнеет. Прикладывает руку ко лбу. Я дружески пошлепываю его по колену.
— Это естественно, — говорю я. — Иза из тех, кого любят помимо своей воли. Больше скажу. Если бы ее полюбил ты, я был бы счастлив за нее. Уверяю тебя… И потом, почему бы мне не продолжить, раз я уже начал… Со своей стороны, Иза… когда говорит о тебе…
Оказывается, очень легко быть палачом. Пока я подыскиваю подходящие слова, он покрывается холодным потом.
— Знаешь, она часто говорит о тебе: «Если бы Марсель был один, если бы не его мать, думаю, он помог бы мне».
— Замолчите, — прошептал он. — Я запутался… Простите меня.
Он встает, нетвердо держась на ногах, и вдруг убегает, будто за ним гонятся. Я очень устал. Это напомнило мне о тех днях, когда мы с Изой были вместе. Я в последний раз проверял наше оборудование… мотоциклы на грузовике, составленные в ряд машины, брезент, хлопающий на ветру. Надпись «Чемпионат мира» и нарисованный внизу трамплин, нацеленный в небо. Все было готово, и тут я испытал упадок сил. Пустяк, но… На сердце, как темная тень предчувствия: от меня ничего не зависит, только время решит, кому выиграть, кому проиграть.