Кайова имели длительный опыт стычек с регулярными войсками и понимали сигналы горна отнюдь не хуже кавалеристов. При звуках горна их головы взметнулись вверх, как будто они были дичью, боящейся, что ее сейчас выгонят из укрытия.
«Так и есть, они - дичь», - подумалось Кастеру.
Как это уже не раз случалось, мысли Тома были созвучными.
- На этот раз им не удастся укрыться в своем логове. – Заметил его младший брат.
Теперь, когда решение уже было принято, Том всей душой поддерживал его.
Они промчались мимо фермерской усадьбы, которую налечики-кайова сожгли несколько лет назад. Кастер узнал эти развалины – это означало, что до границы с Индейской территорией осталось меньше мили. Впереди, удирающие кайова пытались выжать из своих лошадок все без остатка. Кастер свирепо ухмыльнулся. Так они могли успеть пересечь границу, но даже эти выносливые индейские кони скоро начнут уставать.
- Ну, а затем, - сказал он ветру, заставляющему его глаза слезиться, - затем они в моих руках. Это также верно, как и то, что двадцать лет назад Макклеллан оказался в руках Ли.
Он снова выстрелил в кайова и с восторгом заорал, когда один из индейцев соскользнул со спины своего скакуна и мешком свалился на землю, где, прокатившись немного, неподвижно застыл.
- Хороший выстрел, - похвалил его брат. – Черт побери, великолепный выстрел!
- Теперь они в наших руках, - ответил Кастер.
Первые кайова уже должны были пересечь линию границы, но его это не беспокоило ничуть.
- Мы не дадим им улизнуть. Ни один краснокожий в этой банде не уйдет!
Его солдаты ответили на это радостными криками.
А затем вдруг все свирепое веселье Кастера сошло на «нет». Том указал рукой на восток, откуда быстрым аллюром приближался кавалерийский эскадрон. К этому моменту уже все кайова пересекли границу. Они осадили своих лошадей, вопя на своем тарабарском наречии – они знали, что они в безопасности.
И Кастер знал это тоже. Преследовать кайова на Индейской территории, проучить их, а затем вернуться в Канзас, когда об этом никто, кроме самих индейцев не узнает, было одним делом. Но теперь, когда на сцене появился внимательный наблюдатель в виде кавалерийского эскадрона, дело приобретало совсем другой оборот. Проклиная этих кавалеристов, проклиная себя, Кастер понял руку, приказывая своим солдатам остановиться. Отряд застыл на канзасской стороне границы.
Шляпы и покрой мундиров на приближающихся кавалеристах не слишком отличался от шляп и мундиров, которые носили солдаты под командой Кастера. Но цвет их был серым в отличие от различных оттенков синего, в который были окрашены мундиры кавалерии США. А несколько их офицеров, как заметил Кастер, красовались в новых мундирах грязно-коричневого цвета, которые Конфедеративные Штаты переняли у британцев. Островитяне называли такой цвет «хаки», в интерпретации же мятежников он превратился в «ореховый».