Командовал невысокий рыцарь в золоченом шлеме. За его спиной стоял всадник с неизвестным для «полочан» штандартом, и именно вокруг этого рыцаря гарцевали командиры отрядов, выслушивая приказы и наставления. Невысокий и немолодой, он тем не менее споро распределил роли среди своих офицеров. Часть тяжелой кавалерии спешилась и примкнула к пехоте. Запел рог. Вал сгрудившейся у ворот пехоты снова пришел в движение.
– Хочуть с лету взять стену, – прокомментировал увиденное подъесаул.
Пешие враги с жутким воем, прикрываясь высокими щитами от редких стрел, бросились вперед. У самого замка на тину рва полетели связки хвороста, и по образовавшемуся насту пехотинцы полезли к стенам. Четыре лестницы ткнулись в верхние зубцы, метнулись три шеста с храбрецами у верхних концов. Одного еще в полете снял пикой один из ветеранов, двое других легко перемахнули через край стены и с ходу врубились в жидкий строй оборонявшихся. Оба были норманнами.
– Кто это? – тихо спросил у соседнего лучника Костя, тыкая пальцем в сторону штандарта нападавших.
Но ответ дали сами враги. Клич «Милан!» донесся от самых городских ворот, куда враги подтянули от леса таран.
Вчерашние селяне, составляющие основу армии баронетства, и так не очень активно оказывавшие сопротивление, теперь прыснули от рычавших наемников, споро вырубавших плацдарм для десанта. Оба викинга были в полных кольчугах, со щитами и широкими свенскими секирами. Один из них побежал к ближайшей лестнице, чтобы прикрыть уже подымавшихся по ней соратников, а второй повернулся к двигавшемуся ему навстречу Горовому. Казак был в своей кольчуге и с саблей в руке, но без щита и шлема, что давало серьезное преимущество нападавшему наемнику.
Костя судорожно хватался за пустой пояс. Сейчас бы револьвер или винтовку! Против такой закованной в железо махины вся ловкость подъесаула будет напрасной, учитывая небольшую ширину стены. Да и габариты варяга были не намного меньше, чем у казака.
Горовой смело двинулся в сторону викинга. Змеиным движением скользнул под свистнувшей секирой и ловко кольнул врага под плечо, тут же отпрыгнув назад. По кольчуге врага побежала тонкая струйка крови.
– Га-а-ах! – проревел викинг, одним движением метнув щит в голову подъесаула и хватая секиру двумя руками.
Полученная рана, по-видимому, начисто снесла остатки разума у брызгавшего слюной сквозь густую бороду наемника. Тимофей Михайлович увернулся от летевшего в него щита и сделал шаг назад, но викинг одним прыжком сократил расстояние между собой и прикрывавшимся саблей казаком и… Слева что-то треснуло, и как будто невидимый молот швырнул викинга на стену. Скандинав еще пробовал понять, что случилось и какая колдовская сила опрокидывает его на бок, как повторным выстрелом появившийся у основания лестницы Захар разнес ему голову. Еще выстрел – и последний из прыгунов, бессильно размахивая секирой, полетел во двор. На долю секунды шум боя притих, но тут же вспыхнул снова. Нападавшие, оставшиеся за стеной, так и не поняли причину странного треска, а примолкшие стрелки, убедившись, что странные колдовские палки гостей баронессы не причиняют вреда им, бросились защищать стены с удвоенной яростью. Часть, вооружившись баграми и пиками, отталкивала штурмовые лестницы, остальные кидали на головы бесновавшихся внизу камни, метали дротики, копья. Однако точность оставляла желать лучшего… Эти бойцы – вчерашние крестьяне – предпочитали в бою короткие копья и топоры новым лукам из замкового хранилища. Костя отметил, как плюется при виде такого пренебрежения к его любимому оружию старый Биньо.