. К сожалению, размеров, которые бы подошли кому-то из «полочан», не нашлось. Зато купили два рыцарских копья для Горового и по деревянному скандинавскому щиту без рисунка для Кости и Захара. Для Тимофея Михайловича после долгих выборов подобрали рыцарский продолговатый щит, обитый сталью, с вырезом под копье. При облачении в кольчугу казак становился не таким юрким, как обычно, и ему требовалась защита от чужих копий.
Русичи попробовали у кузнеца подобрать и шлемы, которых у мастера было множество. Большая часть их была обычной колоколовидной формы с фиксированными и съемными наносниками, у некоторых был гребень или дополнительно наклепанные ребра жесткости. К сожалению, под головы «полочан» подходили только или самые большие шлемы-ведра, или совсем простые «тюбетейки», едва прикрывавшие макушку. Казак, видевший доспехи у рыцарей, потребовал принести специальную шапочку, называвшуюся батватом, которую подкладывали между головой и сталью защитного головного убора. Без нее после удара по голове человек чувствовал себя попавшим в небольшой колокол. Мастер принес самые тонкие. Но оказалось, что с ними на головы русичей не налезает ни один из отобранных шлемов. После колебаний решили взять по простой толстой кожаной шапке.
Последнего дестриера отдали Горовому. Казак долго выбирал, какую из лошадей оставить себе, и решился в пользу скакуна Черного Згыли. Здоровенного черного жеребца-пятилетку казак назвал Орликом и кормил с руки морковкой. Уже через день они были почти друзьями.
В первую ночь после того, как «полочане» присоединились к императрице, они ночевали на сельском постоялом дворе. Вторую ночь провозились у кузнеца в Бамберге. Таким образом, поговорить с Иолантой Малышеву удалось только на третьи сутки. Днем беседа был практически невозможна из-за того, что баронесса не отходила от своей госпожи. С важным видом дамы сидели на возке с Грицьком и Сомоховым, проводя время в беседах с ранеными. Но вечером третьего дня, остановившись на постоялом дворе в шестидесяти километрах от Бамберга, Адельгейда сказалась больной и осталась спать у себя в комнате. Иоланта де Ги вместе с лекарем, с которым много болтала по дороге, выслушивая рассказы о виденном им в Византии и Малой Азии, спустилась в общую залу на ужин.
Как и ранее, обе женщины были одеты в мужские одежды, скрыв природные формы длинными плащами и широкополыми шляпами. Слишком любопытных отваживали закованные в кольчугу наемники-северяне исполинского роста, сопровождавшие двух молодых благородных «юношей» в их путешествии. Типичная история для того времени: два племянника сопровождают больного дядюшку, роль которого исполнял Сомохов, к святым местам в Италию. А в свите господ есть место и лекарю, и четверым наемникам-охранникам, один из которых ранен в схватке с разбойниками.