— Астрологией? Вас тут учат управлять небесными светилами или как?
Я не смогла скрыть иронию. Ни Эмма, ни Камилла не увлекались эзотерикой, зато ею была одержима Бонни МакРид, моя одноклассница с литературных курсов. Она всегда таскала с собой в кармане какие-то обереги и даже магический маятник. Камилла в шутку иногда просила ее погадать. Бонни гадала, маятник качался, но предсказания никогда не сбывались.
Вместо ответа Финн опять вернулся к моей нелюбимой теме:
— Как ты смогла выжить при падении в ущелье? Ты же была совсем маленькая тогда. Ты с тех пор боишься темноты?
— Думаю, да. Мне пришлось одной пролежать в темноте долгое время. Я уже готовилась к визиту стервятников.
На этот раз он посмотрел на меня своими бирюзовыми глазами с настоящим сочувствием.
— Когда я пришла в себя после падения, вокруг было совершенно черно. Я была одна. Все тело болело. Полная неопределенность и неизвестность. Потом, когда меня спасли, я часто стала просыпаться в темноте.
— Темнота тебе не враг, Эллисон.
— Ну да, хорошо тебе говорить, ты к ней привык, ты уже целую вечность сторожишь Врата в темном подземелье Эдинбурга.
— Да, может быть, я слишком долго торчал в темноте. И давно перестал ее бояться. Вот как ты не боишься Хлои. Или меня.
— А разве я должна тебя бояться?
— Я другой. Я эльф. Чужого и незнакомого всегда боишься.
Интересно, эльфы умеют целоваться? Уверена, что умеют. Такие губы просто созданы для этого занятия. Впрочем, меня еще никто никогда не целовал, я вообще еще не знаю, каково это.
Финн выпрямился и стряхнул песок:
— Пошли.
Ну вот! Опять «пошли»! Почему он такой желчный и злой?
— Еще пять минут, — взмолилась я.
— Пошли, времени нет. Мне еще в колледж тебя отвозить.
Опять этот эльфийский тон! Да, не забыть бы впредь: не смотреть ему в глаза, пусть не читает мои мысли!
Как здесь тихо! Только звуки природы и тишина! Как же, оказывается, шумно в городе! Здесь не ревели моторы автомобилей, не грохотали поезда, не летали самолеты. Тихо и спокойно. Идиллия.
Финн поднял что-то с земли.
— Что это?
Это был леденец, выпавший у меня изо рта и теперь весь облепленный песком.
— Ладно, идем, — приказал Финн.
Я стряхнула с ног песок, надела носки и ботинки. Но песок уже попал внутрь и мешал.
— Мне нужно еще раз вытряхнуть ботинок, — объявила я и уселась на землю.
Финн застонал, опустился передо мной на колени и помог мне отряхнуть ногу, отчего мне стало щекотно и я хихикнула.
— Щекотно? — удивился Финн.
— Еще как! А знаешь, у Камиллы самое щекотное место — под коленками. Когда она сердится, достаточно потрогать ее коленку — и она от смеха упадет со стула.