Увидев, как мы, с горем пополам, сходим по скользкой крутой дороге к мосту, Витька принял нас за пьяных, не выдержал и кинулся встречать. И менты, дежурившие на той стороне, решили, что наша «шаткая» троица слишком подозрительна. Это было не хилое приключение, закончившееся грандиозной попойкой гаишников и моих коллег на квартире оперуполномоченного Петренко, куда нас доставили по просьбе дорогого шефа.
Глядя, как мы весело хихикаем под плащом с дымящимися сигаретами в руках, проходящий по берегу старый рыбак с пятком симпатичных судаков в сетке, ворчит что-то себе под нос и смачно сплёвывает, вызывая у нас своим видом новый взрыв смеха.
— Совсем уже! — выговаривает дедок погромче: На такой крутой тачке приехали, а потерпеть не могли! Возвращаться-то, обкуренные, как будете?
Ашот фыркает и снова заливается смехом, а я, сняв очки, демонстрирую деду подбитую половину лица: Вот так и возвратимся, дед! А может, и не вернёмся вовсе…
— Вот дура-девка! Всё дал Господь, и красоты, и парня с машиной, и денег, видать, хватает, и одета как королевна, а ума не хватает — сокрушённо взмахивает руками рыбак: Брось косяк-то, ненормальная! Хватит, поди уже — и увидев, что мы продолжаем хохотать, с досадой машет на нас рукой: Да пошли вы, наркоши чёртовы!
— Поехали отсюда, Тина — вытирая слёзы просит Ашот: Он же сейчас к Петренко заскочит, тут рядом совсем. Хоздравати. Что, едем? Ты, наверное, замёрзла?
— Нет, обкурилась до чёртиков — весело всхлипывая, заявляю я: Вон, смотри, побежал! И ещё один, над водой носится. Рожки у него симпатичные…
— Может, правда к Петренко заедем?
— Так я ещё от того визита не отошла, Ашотик! Давай-ка домой, от греха подальше! Вдруг у него снова коллеги из ГАИ гостят! Зареченских инспекторов нам с тобой вовек не перепить!
На работу меня отвозил Витька и, пока мы стояли на перекрёстке, пережидая детский сад, который отправился в кино всем своим составом, он рассказал все наши нехитрые производственные новости. Ауди с моей охраной ожидал сзади: я везла крест на последний суд Льва Борисыча.
— Совке ремонт рабочего материала стал в копеечку. Злой, как собака. Закупил у нас полдюжины колечек, наверно, медсёстрам. Сам не заходил, побоялся. Шестёрок послал.
— И дорогие колечки ты им сбагрил? Морские припасы? Серебро с самоцветами?
— Да нет, самых дешёвеньких навыбирали, но золотых, с янтарём и аметистами. Он не разбежится, на дорогие-то, и так убытки несёт… Хорошо же ты их уделала, Тайна! И помощи не потребовалось.
— Особенно твоей… Нет уж, лучше я сама фыркнув отвечаю я.