— И будем друзьями. Или больше, чем друзьями?
— Ой, не знаю. Я в последнее время часто жалею, что у нас так получилось.
— Тебе плохо со мной?
— Нет, что ты, очень хорошо. Потому и жалею. Боюсь, что тем больней мне будет тебя потерять.
— Ане надо ни кого терять. Понимаешь: все очень просто. Не нужно никого терять! Просто не нужно терять! Сейчас ты сама должна подумать. И сама решить: будем мы вместе или не будем мы вместе.
— А ты решил?
— Ну я же пришел к тебе.
— Да… Мне нужно подумать.
— Хорошо. Подумай. Сколько?
Что-то в Свете изменилось, она начала вести себя как-то суетливо, прикладывать руку то к голове, то к животу.
— Я… я не знаю. Не торопи меня, пожалуйста. Я думаю… я надеюсь, у тебя хватит терпения.
— Терпения хватит.
— А сейчас лучше уходи…
— Я-то пойду, но с тобой все в порядке?
Света положила руку на лоб и кивнула такой непростой конструкцией…
— Да, со мной все в порядке, ухо… — и, не договорив слово до конца, упала в обморок.
— Света! — Максим успел ее подхватить. — Елки-палки! Света! Что с тобой, Светочка?
Максим поднял ее на руки и уложил на диван. А сам в полнейшей растерянности встал на колени у изголовья.
— Светка! Ты меня слышишь?
* * *
Если у человека засела какая-то мысль в голове, то, что бы ни произошло, все будет служить ее подтверждением. Случай в театре, чуть было не ставший трагическим, еще больше убедил Бейбута в том, что пора собирать палатки и уезжать из города. Как остановился табор в Управске, так и начались приключения, одно другого опасней.
Только как сказать все это Зарецкому? Он такие размышления (проверено) не очень одобрял.
— Ну, Бейбут, чего молчишь?
— Я не молчу, Баро. Я хочу сказать. В этом городе стало очень опасно. На наших детей покушались. Я увожу табор. И хочу, чтобы Кармелита поехала вместе с нами.
— О чем ты? Пока она не стала женой твоего сына, девочка не может покинуть родительский дом!
— Она — невеста моего сына. И я тебе обещаю, что все традиции будут соблюдены.
Баро промолчал, только губы крепче сжал, отчего на лицо легли злые складки.
— На первой же стоянке мы сыграем свадьбу. А до этого с ней будет находиться Рубина. Она ведь ее бабушка.
Баро возмущенно всплеснул руками:
— Ты что, хочешь, чтобы я не присутствовал на свадьбе своей единственной дочери?!
— Как не хочу? Очень хочу! Поезжай вместе с нами. И не забывай, между прочим, пока Рыч на свободе — тебе тоже угрожает большая опасность.
Баро устало прикрыл глаза:
— Нет, Бейбут, я не могу. У меня бизнес в этом городе.
— Можно подумать! Ну можно же хоть раз в жизни пожертвовать этим бизнесом! Ради безопасности собственной дочери! Можно?!