— Света, вообще-то, это вторая пощечина за сутки. Библейскую норму насчет левой и правой щеки я уже выполнил. Предупреждаю, дальше тебе будет больно.
— Антон, мне уже больно. Уйди. Пожалуйста.
— Ладно. Только последний вопрос, самый невинный, можно сказать, детский. Ты спала с Максимом?
И в ту же секунду в комнату вошла Кармелита.
— О! — обрадовался Антон. — А вот и подруга пришла… привет, Кармелита… Да ты не стесняйся. Проходи, здесь все свои. Веселимся, развлекаемся… проходи-проходи… не стесняйся…
Кармелита неуверенно присела в кресло.
— А скучно будет, можем Максима позвать. Правда, Света?
— Замолчи!
— Я-то замолчу, а вот ты расскажи подружке, как ночь с Максимом провела. И как ты после этого в глаза ей смотреть будешь?
Кармелита удивленно поглядела на Свету.
А та уже начинала выталкивать Антона из дома. Он не оченьто сопротивлялся, разве что отпихивался с пьяной развязностью.
И на прощание сказал:
— Счастливо оставаться, девочки. Пока. Счастья в личных жизнях!
— Нажрался, идиот, и несет какую-то ересь! — сказала Света, вернувшись в комнату.
— Ересь? Это ты о чем? О ночи, проведенной с Максимом?
— Ну, Кармелита, кого ты слушаешь! Это же Антон. Он напился, себя не помнит.
— А все-таки? — переспросила Кармелита.
* * *
Клин клином вышибают: злясь на Светку, Антон уже и забыл, с чего все началось — со страшного гре~ хопадения матери. И лишь у самого дома в голову ударила та самая картинка, что он увидел, влетая в конторку Игоря.
Антон дал по тормозам и чуть не взвыл от боли.
Мама, мама, ну как же так?
А Тамара при встрече вела себя так, как будто бы ничего не произошло:
— Сынок, присядь, пожалуйста. Антон сел.
Помолчали. Сын первым не утерпел. Опять поднялась злость, замешанная на похмелье.
— Мама, может быть, ты все же объяснишь, что это за странная картина, которую я увидел в автосервисе?
— Антон, а может быть, тебе все показалось? — с улыбкой спросила Тамара.
— За выдержку хвалю, а вот за поведение — “двойка”!
— Сынок, ты же взрослый мужчина. Сам встречаешься с женщинами, влюбляешься, очаровываешься, разочаровываешься.
— Ну? И какое это имеет отношение к тому, что я увидел?
— Антон, ты же не маленький мальчик, чтобы думать, что твоя мама — бесплотное существо, такой вот ангел, только без крыльев?
— Честно говоря, большую часть жизни я так и думал, — по-детски сказал Антон. — Но все равно. Да что “все равно”? Нет, наоборот, именно поэтому так ужасно то, что ты сделала! Что, вот так просто — похоть накатила?
— Нет, Антон. Мы с Игорем действительно любовники.
— Мама, что ты в нем нашла? От него же за километр бензином воняет!