Как это всегда бывает при истериках, смех перешел в слезы. Тамара села на диван, положила голову Антона себе на колени. Сын доплакивал последние слезы, всхлипывая: “Мама! Мамочка, как же это?”
И Тамара рассказала все.
О том, как работала медсестрой, сначала в больнице, потом в роддоме. О том, как трудно девушке, одной, без семьи, без опоры пробиваться. Да что там пробиваться, просто жить в мире! О том, как встретился ей богатый, обеспеченный, сильный Коля Астахов. Но сердце тянулось к мечущемуся Игорю.
Как она забеременела от Игоря. Как подружки советовали избавиться от плода. Благо, работает в соответствующем учреждении. Аборт обещали сделать по высшему разряду. Но она тогда страшно боялась остаться бесплодной. И главное — она уже почувствовала этого ребенка, его душу. Потому решилась стать матерью-одиночкой (“одноночкой”, как говорили тогда). Потому и прилепилась к сильному Астахову, а не к слабому Носкову. И убедила Николая, что это его ребенок, хотя сама точно знала, что нос-ковский.
Только “любовь зла”, забыть Игоря так и не смогла. Кстати, сам он долгие годы ничего не знал о том, что Антон — его сын. Совсем недавно сам догадайся по ее оговоркам. Вот и получилось, что любовь их уже столько лет длится.
Антон, до того слушавший внимательно, вдруг взорвался:
— Вот только про любовь не надо! Может, я и поверю, что тогда она ослепила тебя… но сейчас! Сейчас! Ты уже не девочка…
Тамара грустно улыбнулась:
— Я все понимаю. В твоем возрасте я кажусь глубокой старухой…
— Нет, что ты! Ты еще вполне ничего.
— Ну, почти старухой. Но это можно понять, только когда доживешь до этого возраста. В сорок с лишним любишь так же, как и в двадцать. И поверь, любовь, которая столько лет длится, чего-то стоит.
— Любовь? С кем? С этим ничтожеством?
— Сынок, любовь — это не “с кем”, это “к кому”! Любовь не выбирает! Тебе он кажется ничтожеством? Пусть! Зато нас с ним многое связывает.
— Что, например? Что тебя может связывать с автомехаником?
— Например, ты…
— Не надо, мама. Не нужно! С Астаховым я тебя связываю не меньше. А может, и больше! Что бы ты ни говорила… Но если выбирать между ними сейчас, в твои годы, такой выбор нужно делать уже не сердцем, а головой. И выбор получается однозначный.
— Антон, пойми ты меня… Я все время боролась с этим чувством, но не смогла его победить. Ну, люблю я его… твоего отца. Разве ты можешь осуждать меня за это?
— Да. Могу. Имею на это право. Ты думала не столько обо мне, сколько о себе. И делала то, что тебе выгодно! Если ты так любила Игоря, почему не вышла замуж за него? Почему столько лет дурила отца… то есть… Астахова? Разве он заслужил это?