— Да ну, Палыч, что ж я, барышня кисейная? Прихожу только когда обида мучает? Нет, не в этом дело. Знаешь, просто я должен кое в чем разобраться…
Палыч одобрительно махнул рукой:
— Говори.
Вот оно — самое страшное слово: “говори”. А что тут скажешь…
— Палыч, вот объясни мне: ты все время один и один… Так ведь?
— Ну так.
— Сидишь в этой своей котельной… А тебе никогда от одиночества на стенку лезть не хотелось?
— …Ну, хотелось, — не сразу ответил Палыч. — Только, если честно, привык я к одиночеству. За столько-то лет…
— Спасибо. Обнадежил. Лет через сорок и я привыкну, может быть… — путано и как-то вразброс сказал Максим. — А поначалу, как оно?..
Палыч хмыкнул:
— Поначалу, это, что ли, после того, как я с Рубиной расстался?
— Да.
— Тяжело было, — вздохнул Палыч.
— Жениться не хотел?
— Да может, и хотел, только не сложилось у меня как-то… С другими-то…
Максим вздохнул с облегчением. Вот, кажется, вырулили на нужную тему:
— Значит, “другие” все-таки были?
— Ах, вот ты о чем! — сказал Палыч озадаченно. — Ну-ка рассказывай, что у тебя стряслось…
— Так я как раз и стараюсь понять, что же у меня стряслось. Точнее, что же я натворил.
— Ну, и что там?
— Кармелита ведь окончательно замуж выходит. А у меня друг есть… была… есть… Света. Знаешь?
— А как же. Она в твоих жизненных приключениях уже как-то встречалась. Так сказать, сообщником.
- “Сообщником”! Палыч, ну у тебя сегодня и словечки! Ты что, Уголовного кодекса начитался?
— Нет, Максимка, это просто ты сегодня выглядишь так, будто страшное преступление совершил.
— Ну, Палыч, — по-детски обиделся Максим. — Я к тебе с таким делом, а ты… В общем, получается, что со Светой мы теперь, ну, в общем, больше, чем друзья…
— Вот как… Понятно. Даже не знаю… Может, это и к лучшему.
— В смысле?
— Клин клином вышибают… Хотя, конечно, жаль, что вам с Кармелитой расстаться пришлось.
— Нормально! А разве не ты мне говорил: брось ее, оставь, не дури.
— Говорить-то говорил, только в душе надеялся, что вы всех одолеете, пересилите.
— Ой, не трави душу, Палыч! Не могу я ее забыть! Никак. Не получается. Хочу — но не могу!
— Я тебя хорошо понимаю. Тут дело такое. Одного хотения мало. Вот только…
— Что “только”?
— Светку жалко. Она ж к тебе, наверно, со всей душой, а ты, получается, ее используешь. — Максим возмущенно вскинулся, но Палыч поспешил успокоить его уточнением: — Как лекарство…
— Вот оттого у меня сердце и болит. Не хочу себя подонком чувствовать. Ас другой стороны, ведь можно сказать, что и она меня тоже как лекарство использует. Ведь ей сейчас тоже не сладко, она с Антоном поссорилась…