— Да ладно… — кокетливо засмущалась Света. — Прям уж великое. Просто большое…
И снова обе рассмеялись.
— Да-да! И не спорь, Светка! Великое! Мне со стороны виднее! Если ты мне не веришь, спроси любого — тебе все то же самое скажут!
— Все, — подтвердила погрустневшая вдруг художница. — Кроме отца…
Кармелита тоже нахмурилась:
— Вот тут я тебя понимаю. Как никто, понимаю. Отцам всегда трудно угодить… Да и не только угодить, но иногда и просто понять их. Или сделать так, чтобы тебя поняли… А-а… — цыганка безнадежно махнула рукой. — Что уж тут переживать! Расскажи лучше, как жизнь? Как дела? Знаешь, я как с тобой денек не пообщаюсь, так кажется, что сто лет не виделись.
— Да так, — туманно ответила Света. — Все хорошо, — и добавила, как бы между прочим: — Я вчера — Максима видела… Мы с ним встретились. Случайно.
— Разговаривали?
Света чуть замялась, подбирая глагол, которым бы определить, что они делали. Но, так и не подобрав его, просто ответила:
— Да…
— И как он? — подхватывая тот же невинный тон, спросила Кармелита.
— Ничего… Хотя, по-моему, очень переживает ваш разрыв…
— Ну, это его дело!
— Значит, тебе безразлично, что с ним происходит?
— Конечно, абсолютно! — ответила Кармелита, переходя на сухой канцелярский язык. — Мы с тобой уже говорили об этом. Хватит! И вообще, речь шла не обо мне, а о тебе!
— Обо мне?.. Да не только. Вот скажи, а если бы Максим начал встречаться…
— С кем? — резко спросила подруга.
— С другой девушкой?
— А у него есть другая девушка? — с наигранным равнодушием спросила Кармелита.
И снова Света не знала, как ответить. — Да не молчи ты! Скажи, что знаешь? У него есть девушка?
— Я… Я хочу сказать… Не знаю!
— Тогда почему ты сказала о другой девушке?
— Просто я подумала, что такой парень, как Максим, долго в одиночестве не останется…
Кармелита наконец-то взяла себя в руки.
— Ну что ж… Я ведь тоже выхожу замуж, а значит, эти вопросы меня не волнуют, не должны волновать…
— Не должны, но волнуют?
— Да…
Бедная Кармелита. Как ни старалась она изобразить равнодушие, ничего не получилось.
Несчастная Света. Как ни выбивала она из Кармелиты вольную для Максима, тоже все бесполезно…
* * *
Душевный ад продолжался. Казалось, Антон только тем и был занят, что выдумывал, как бы сделать матери побольнее. И это у него получалось замечательно.
Как же можно так говорить: “Хватит с меня материнской любви!”
Как?!
Тамара сдерживала себя изо всех сил, чтобы не впасть в истерику, не наброситься на сына. Спрятала боль внутрь, спросила нарочито спокойно:
— Тебе не кажется, сынок, что ты крутовато взял?