— Николай Андреевич, — Света стала вдруг очень серьезной. — А вам разве так важно, каким человеком я вас считаю?
— Да, — ответил Астахов так же серьезно. — Мне очень важно, чтобы вы не думали обо мне плохо. Я хотел бы оправдаться в ваших глазах, ну… хотя бы на правах будущего дедушки.
* * *
Третьего за день посетителя ремонтный рабочий Антон принимал уже с профессиональной галантностью.
— Привет, мама, привет! Проходи. Ты как раз вовремя. Я только-только закончил очередной этап работ.
— Ну что ж, смотрю, ты неплохо устроился. Ремонт в качестве оплаты за жилье — неплохой бартер.
— Согласен, — рассмеялся Антон в ответ. — Знаешь, скажу как бомж бомжу, могу и за тебя словечко замолвить. Пойдешь к Свете горничной? А будешь хорошо работать, может быть, тоже в начальство выбьешься.
Тамара натужно улыбнулась в ответ. Шутка показалась ей слишком уж правдивой и реалистичной. Но про себя она, как мать, отметила, что Антон совсем не хотел ее обидеть, просто язычок у него острый. Это у них семейное.
— Видела бы ты, что здесь раньше было, — ненавязчиво хвастался Антон. — Ну ладно. Да что ты стоишь! Проходи, проходи, садись. Рассказывай, как живешь? Точнее — где?
Тамара прошлась по комнате.
— Да что я, Антоша, что я… У Игоря жить невозможно. Не хата, а конура. Так что я, сынок, вернулась в наш дом.
— Аи, молодца, ну и правильно. Не надо давать расслабляться Астахову.
Пусть чувствует, что мы у него за спиной.
— Да, за спиной, сынок, но… На что мы будем жить?
— Посмотрим… Знаешь, наш благородный папаша готов дать мне четверть миллиона только за то, чтобы я от него отстал.
— Ого. — Да.
— Это уже кое-что.
— Да нет, жалкие крохи…
— Антон… — с укоризной сказала Тамара. — Да.
— Не выделывайся, соглашайся.
— Мамочка, я не выделываюсь, я соглашаюсь. Беда совсем в другом. Из одной зависимости мы с тобой попали в другую, куда более худшую.
— Что еще случилось? — насторожилась Тамара.
— Отец дает эти деньги только взамен на закладную на имущество Зарецкого. А она сейчас у Форса. И он не хочет ее отдавать.
— О Господи! Зачем же ты ему отдал ее?
— Знаешь, мама, иногда очень трудно разговаривать с Форсом.
— Знаю, — грустно сказала она. — И что же нам теперь делать?
— Ума не приложу… Но портить отношений с Форсом сейчас мы уж никак не можем. Он мне теперь на карманные расходы дает. Как школьнику. На — купи пирожок с молоком!
— Антон, не кривляйся…
— О Господи! Мать, помолчала бы ты, а? Что ж у меня за судьба такая?
Был один папаша — деспот, другой — ничтожество. А теперь у меня их три. И ни одного нормального. Игорь — урод, извини за правду. Форс — змея. А Астахов… Астахов — даже не знаю кто. Как же хочется послать их всех.