Максим дозвонился Миро. Тот назначил встречу в театре.
И вот в который уже раз — эти двое рядом. Теперь они встречались — в пустом театре. Максим и Миро. Непримиримые друзья. Верные враги.
Максим начал с места в карьер и сразу спросил Миро, почему не состоялась их свадьба? В ответ Миро почему-то попросил Максима встать к щиту на сцене…
И как только Максим туда встал, Миро метнул нож. Нож вонзился прямо над головой Максима. Волосы чувствовали лезвие и рукоять.
— Смелый, — с иронией протянул Миро. — Не испугался.
Максим молчал. Конечно, он испугался, как и всякий нормальный человек, чья смерть только что прошла и остановилась в нескольких миллиметрах от него.
— Так что ты там спрашивал?
Максим очень старался, чтобы его голос не дрожал:
— Скажи, пожалуйста, Миро, почему сорвалась ваша свадьба с Кармелитой?
Миро бросил второй нож. В щит он вошел у самого уха Максима.
— И кто же тебе сказал, что свадьба сорвалась?
— Ко мне приходила Кармелита.
Третий нож впился в дерево щита впритирку с другим ухом, — Значит, она опять сразу же побежала к тебе? Максим подался вперед, но Миро не дал ему ответить.
— Ты не двигайся, Максим, а то я ведь с непривычки и промазать могу.
И Миро метнул еще один нож.
— Почему сорвалась наша свадьба? Ты спрашиваешь почему? Ты?! Накануне свадьбы ты приглашаешь мою невесту на озеро… И там… — Миро непросто было это сказать. — И там вы с ней…
Следующий нож вонзился у самого бедра. Но Максим ножа уже не испугался.
Точнее, испугался, но уже не ножа. Откуда Миро все знает? Неужели Кармелита сама ему во всем призналась? Что тут скажешь, Миро можно понять, а он, Максим, сам заслужил положение, в котором сейчас оказался.
— И после этого ты спрашиваешь меня, почему наша свадьба не состоялась?! — Миро бросил последний нож так, что тот уже не давал Максиму повернуть голову.
— Тебе Кармелита все рассказала? — выдавил из себя Максим.
— Нет. Я сам видел ночью вас там, на озере.
— Так что мне теперь — просить у тебя прощения? Миро рванулся к Максиму и схватил его за грудки.
— Да не у меня ты должен прощения просить, а у нее! Это из-за тебя я от нее отказался, ты ее обесчестил!
— А ты — опозорил!
— Да, я опозорил ее перед всем табором для того, чтобы спасти от еще большего позора…
— О чем ты говоришь?
— Слушай внимательно, парень: на каждой цыганской свадьбе после первой брачной ночи гостям показывают простыню, на которой спали молодые… И когда бы оказалось, что Кармелита нечиста, ей бы остригли волосы и с позором вышвырнули из табора!
Максим с трудом пытался все это себе представить, а Миро проговаривал каждое слово, как будто бы теперь метал слова вместо ножей: