Я захлопала глазами, не веря тому, что вижу и слышу. Ерохин отодвинул бумагу и вонзил зубы в булку, откусывая большой кусок. Не знаю, что я ждала после этого? Что у него вырастет вторая голова или сразу упадет и забьется в конвульсиях, захлёбываясь пеной. А может, что небо свалится на землю, придавив нас, банк с башенками, машину, уток и толпу на том берегу.
Но никакого катаклизма не случилось. Ерохин прожевал, хлебнул чай, воззрился на меня с недоумением.
— Что-то не так?
Он действительно не понимает?
— Ты купил это в «Ромашке»? — я дёрнула рукой, в которой держала жуткий бургер.
— Да, — настороженно, — Ты же видела.
— И ты ешь это?
— Как видишь.
— И не боишься?
Ерохин помолчал.
— Боюсь, Лен. Вот сижу и начинаю бояться тебя. Что-то не так? У меня третий глаз на лбу проклюнулся? Или рога на макушке? Твой взгляд реально пугает.
— Ты не боишься отравиться этим… — я кивнула на еду в его руке, игнорируя издевки.
— Нет, — честно ответил Ерохин, — Советую и тебе не бояться. Сто раз там ел. Можно сказать, постоянный клиент.
— Шутишь?
— Нет. Клянусь, — он поднял вверх руку с бургером. Я рассмеялась.
— Как? Откуда вообще? Почему в «Ромашке»? — даже не пыталась скрыть возмущенное любопытство в голосе.
Даниил успел откусить еще, пока я сокрушалась, прожевал, ответил:
— Я, когда первый раз сюда приехал, был голодный, как волк. Такси взял, попросил шефа отвезти, где быстро и вкусно. Он остановил у «Ромашки», сказал, что бутеры тут быстро делают и вкусно. Я рискнул и не прогадал. У них фирменный соус бесподобный. На самом деле вкусно, Лен.
Видя, как он уплетает, можно было не сомневаться, что этот человек всей душой верит в то, что говорит.
— Попробуй. Обещаю, что не умрешь. — Он доел и потянулся к моему бургеру, чтобы снять бумажку.
— А обещать, что я не отравлюсь можешь?
— Вполне. Я ведь в норме.
— Это ты мне через три часа скажи.
— Ой, не будь такой фифой. Ешь давай. На ногах ведь не стоишь от голода.
Даниил подтолкнул булку, и она соприкоснулась с моими губами. Я вздрогнула. Ерохин запрокинул голову.
— А я думал, ты нормальная, — протянул он разочарованно.
— Я нормальная, — настаивала я.
— Тогда ешь.
Что-то было в его словах мотивирующее. На подвиг. На глупость. На дерзость. Ерохин словно брал меня на слабо. Как в детстве. И вроде понимала я, что глупо вестись, но и по-умному отказаться не могла.
Откусив кусок, я прожевала, быстро вспоминая, есть ли дома таблетки от несварения.
— Не удивляйся, если завтра меня не будет на работе.
Ерохин засмеялся.
— Весело, да? Честное слово, если отравлюсь, тебе придется вытирать мне лоб от пота и держать волосы, пока я корчусь над унитазом.