-Котик, это не рационально. Ты весьма ценен, а люди имеют две весьма опасные поведенческие тенденции. Бояться того, что не могут контролировать. Уничтожать то, чего они бояться. – Сочла необходимым предостеречь меня Сара. – Может, имеет смысл сделать одного из стражей более антропоморфным, вплоть до отображения мимики? Детали для такого дипломата фабрикаторы сообща соберут всего за двадцать минут, а если его уничтожат, то никаких проблем для нас выход из строя данной платформы не создаст.
-Нет, возможно, это и глупость, но я хочу её сделать! Просто для того, чтобы проверить, способен ли еще на действительно нерациональные поступки. – Заупрямился я, не желая сдавать позиций и оставаться в осточертевшем мне до невозможности подземелье. – И потом, рано или поздно правда все равно вскроется и люди поймут, что в качестве нашего полномочного представителя говорили лишь с дистанционно управляемой марионеткой. Так зачем же самим создавать условия для будущего скандала?
Как оказалось, я то ли переоценил скорость борьбы с огнем, то ли недооценил собственные ходовые качества. Во всяком случае, когда мои ноги прогрохотали по одному из выдвинувшихся на поверхность земли наклонных пандусов, по которым из наших катакомб выбирались танки, то людям решительно не было дела до еще одной странной и угрожающее выглядящей машины. В отличии от заливаемых водой и забрасываемых землей источников пламени, которые так и норовили разгореться с новой силой или сыпануть пригоршню углей на пока еще остающиеся в относительном порядке строения. Нет, где то озабоченные появлением внезапных роботизированных союзников люди несомненно были…Но выходить на контакт с дроидами они пока не спешили. Видимо, рассчитывали возможные варианты развития событий и разрабатывали свои линии поведения для наиболее вероятных случаев.
-Похоже, придется немного подождать. – Решил я, оглядываясь по сторонам. Огонь расстреливать из рейлаганов было бессмысленно. В принципе, можно включиться в повсеместное тушение пламени, благо ковшеобразные ладони инженерного робота могли переносить многие литры песка или безбоязненно крушить пылающие руины, но хотелось все же выглядеть при первом официальном контакте с далекими потоками более-менее представительно, а не замызганной чушкой. – Так, а кто это у нас тут плачет?
Буквально в трех метрах от меня возмущенный младенец создавал на редкость громкие звуковые колебания. Маленькому человечку, укутанному в перепачканные сажей пеленки так, что наружу торчало лишь красноватое сморщенное личико, решительно не нравилось лежать на жестком и холодном багажнике легковой машины, которой один из нападавших прострелил двигатель чем-то крупнокалиберным. И ребенок не жалея сил оповещал всю округу о своем плохом настроении, пытаясь дозваться до взрослых, которые обязаны его холить, лелеять и развлекать до тех пор, пока юный представитель расы людей не станет хотя бы условно самостоятельным. Вот только в радиусе тридцати метров от нас ни одного человека не было. А те, кто все же находился в зоне видимости, все свое внимание уделяли наполовину сгоревшей пятиэтажке.