– А ну-ка, потеснись!
– Быстренько, пересядь вон туда!
Фрэнсис всех их просто ненавидела. Будь ее воля, она открыла бы дверь и вышвырнула бы случайных соседей вон, одного за другим. Но она сидела с искусственной улыбкой, даже не пикая, когда кто-то наступал ей на ногу. Лилиана, насильственно к ней прижатая, тоже натянуто улыбалась и упорно отводила взгляд в сторону.
По крайней мере, поездка была недолгой. Попутчики весело закричали: «Всего доброго!» – когда Фрэнсис и Лилиана вышли на своей станции. Локомотив тяжело запыхтел, трогаясь с места, каблуки простучали по ступенькам платформы, таксомоторы у станции тихо урчали на холостом ходу, и последний ночной трамвай прогрохотал мимо, когда Фрэнсис с Лилианой двинулись вверх по склону холма. Потом тишину нарушал только частый стук их каблуков по тротуару. Они входили в круги света от фонарей и выходили из них; текучие тени у них под ногами то удлинялись, то сокращались. Лилиана шагала быстро, словно боясь опоздать на важную встречу, и немного сбавила шаг, только когда впереди замаячил дом. У самой калитки Фрэнсис заметила, что она смотрит на верхние окна. Занавески там были раздернуты, и за ними стояла темнота.
– Лен еще не вернулся, – пробормотала Лилиана.
Они с Фрэнсис молча переглянулись и опять, казалось, поняли друг друга без всяких слов. Они на цыпочках прошли через палисадник, и ко времени, когда остановились на крыльце, сердце у Фрэнсис колотилось с такой силой, что удары отдавались во всем теле. Она даже испугалась, как бы этот оглушительный стук не привлек к ним внимание, не выдал их присутствие. Лилиана стояла совсем рядом, касаясь ее локтем. И снова у Фрэнсис возникло острое ощущение, что пространство между ними живое и хочет сжаться.
Внезапно ключ необъяснимым образом выпрыгнул у нее из пальцев. Она не сразу сообразила, что дверь просто открыли изнутри. Машинально отшатнувшись от неожиданного потока слабого света, она увидела на пороге мать, в халате и тапочках, с полураспущенными волосами. Мать с облегчением привалилась к двери:
– Ах, Фрэнсис, слава богу, ты дома! Миссис Барбер, слава богу!
Сердце Фрэнсис, бешено стучавшее по одной причине, на миг замерло, а потом снова заколотилось, но уже по другой причине.
– В чем дело? Что случилось?
– Не волнуйся, ничего страшного.
– Да что стряслось-то?
– Мистер Барбер…
– Лен? – Лилиана, чуть отступившая назад, когда дверь отворилась, порывисто шагнула вперед. – Где он? Что с ним?
– Он в кухне… с легкой травмой. С ним приключился… несчастный случай.
Леонард сидел там за столом, при полном освещении, запрокинув голову и прижав к носу влажное кухонное полотенце. Лицо измазано в крови и грязи; рубашка и галстук тоже перепачканы кровью и грязью: карман жилета наполовину оторван; набриолиненные волосы всклокочены, и в них песок.