Глава XXVI. Иисус в гробнице
Было около трех часов пополудни по нашему счету, когда Иисус испустил дух. По еврейскому закону запрещалось оставлять труп казненного на кресте долее вечера того дня, когда была совершена казнь. Мало вероятия, чтобы это правило соблюдалось при казнях, которые исполнялись римлянами. Но так как следующий день был субботой, и притом субботой, имеющей особенное значение, то евреи выразили римской власти свое желание, чтобы священный день не был осквернен подобным зрелищем. Желание их было удовлетворено; были отданы распоряжения ускорить смерть всех трех осужденных и снять тела их с крестов. Воины исполнили это приказание, применив по отношению к обоим разбойникам вторую казнь, гораздо быстрее оканчивающуюся смертью, нежели крестная, crurifragium, при которой раздробляли ноги осужденного. Это было обычной казнью для рабов и военнопленных. Что касается Иисуса, то его нашли мертвым, и потому не оказалось надобности раздроблять его ноги. Один из воинов, чтобы устранить всякое сомнение в действительной смерти третьего распятого, только пронзил его ударом копья. Всем показалось, будто потекла кровь и вода, что считалось признаком прекращения жизни.
Четвертый евангелист очень настаивает на этой подробности и заставляет апостола Иоанна присутствовать при этом в качестве свидетеля-очевидца. Очевидно, действительно возникали сомнения насчет смерти Иисуса.
Для людей, привыкших видеть распятых, казалось совсем недостаточным нескольких часов, чтобы получился такой результат. Приводят много случаев, когда при помощи энергичного лечения удавалось возвращать к жизни распятых, если они были вовремя сняты с креста. Впоследствии Ориген считал нужным объяснять такую быструю смерть на кресте чудом. То же самое удивление выражается и в повествовании Марка. По правде сказать, лучшей гарантией для историка в этом отношении является подозрительная ненависть врагов Иисуса. Конечно, весьма сомнительно, чтобы уже с той поры евреи были озабочены опасениями, как бы Иисус не прослыл воскресшим из мертвых, но, во всяком случае, они должны были удостовериться в том, что он действительно умер. Какова бы ни была небрежность древних в некоторые эпохи во всем, что касалось законной точности и строгого производства дел, в этом случае нельзя предполагать, чтобы заинтересованные лица не приняли некоторых предосторожностей по поводу того, что представлялось им столь важным.
По римскому обычаю, труп Иисуса должен был оставаться на кресте до тех пор, пока не сделается добычей птиц. По еврейскому обычаю, его сняли бы вечером, чтобы бросить в какое-либо нечистое место, предназначенное для погребения казненных преступников. Если бы у Иисуса не было других учеников, кроме его бедных земляков из Галилеи, робких и невлиятельных, то дело и произошло бы по этому последнему способу. Но мы уже видели, что, несмотря на свой малый успех в Иерусалиме, Иисус приобрел здесь симпатии нескольких важных лиц, которые ожидали царства Божия и, не признавая себя открыто учениками Иисуса, питали к нему чувство глубокой преданности. Один из таких людей, Иосиф из небольшого города Аримафеи (Гарамафаим), вечером явился к прокуратору просить у него тело Иисуса. Иосиф был человек богатый и уважаемый, член синедриона. Римский обычай того времени предписывал выдавать труп казненного тому, кто его потребует. Пилат, которому не были известны подробности вторичной казни с помощью crurifragium, удивился тому, что Иисус так быстро умер, и позвал сотника, который распоряжался казнью, чтобы узнать от него, как было дело. Получив надлежащее удостоверение от сотника, Пилат дал свое согласие на просьбу Иосифа.