– Ну, теперь-то не подкачай, – сказал Касс, – первый акт будет самым сложным, а дальше все как по маслу пойдет. Рожу кирпичом, и я тебя очень прошу: вначале подумай – потом сделай или ляпни, а не наоборот.
– Угу, – отозвался наемник.
В этот момент бортовой искин передал сообщение из контрольного центра:
– Приветствую на Чоданге и в колонии Уольрэм. Вход на территорию колонии разрешен.
Подразделение, облаченное только в походные костюмы и с «Кароносцами» на ремне, организованно высадилось из корабля и колонной по четыре двинулось с посадочной площадки к ползущей в сторону массивной створке ворот, за которой уже стояла высокая стройная фигура. Туман и слегка запотевшее стекло дыхательной маски позволили Леониду рассмотреть чужака, тоже носящего маску, только почти в упор. Перед ним стоял балларан, серокожий, с кисточками на ушах и янтарными глазами.
Ни один мускул на лице наемника не дрогнул, пока глубоко внутри шкурный интерес душил рвущиеся наружу принципы. Выбора особого нет – но кое-кто за это ответит.
Касс и балларан обменялись приветствиями, Леонид хранил гробовое молчание, пока ворота закрывались у него за спиной. Гермостворка глухо лязгнула, зажужжали компрессоры, выкачивая наружу непригодную атмосферу Чоданги и закачивая дыхательную смесь, вспыхнули стерилизационные лампы.
– Прежде чем вы попадете во внутренние помещения, – сказал серокожий, сняв маску, – командиры должны встретиться с управлением колонии, а рядовой состав пока подождет здесь.
Наемник сразу же отметил надменно-бесстрастное выражение лица балларанца. Голос подчеркнуто ровный. Но Леонида этим, конечно же, не обмануть. Он уже знает, какие эмоции испытывают эти существа при виде землян, воочию видел их на лице той балларанки.
– Мы готовы, – сказал Касс.
– …Но вначале переговорим между собой, – добавил наемник.
– Жду вас в коридоре, – коротко сказал балларан и вышел.
Леонид упер тяжелый взгляд в торговца.
– Итак, ты решил сдать меня в аренду нацистам, – сказал он голосом, не предвещавшим ничего хорошего.
– Твои обвинения балларан в нацизме необоснованны, – спокойно ответил тот, – ты пытаешься устроить проблему на пустом месте.
– Мы оба с тобой знаем, что они считают низшими всех, кроме себя. Это и есть нацизм.
В голосе Касса появились жесткие нотки:
– В таком случае у меня для тебя хреновая новость. Ты уже служишь нацисту, то есть мне. Потому что под твое определение нацизма попадают и я, и все сссла, и подавляющее большинство высокоразвитых рас галактики. И даже ты сам, умом понимая, что ты примитивнее других, все равно подсознательно считаешь себя лучше. Это нормально – считать свой вид самым лучшим. Разница между мною и балларан в том, что я свое мнение о других держу при себе, а они свою развитость выставляют напоказ, хоть и стараются делать это корректно. Политика у них такая.